Теневой клуб
Шрифт:
А сейчас я даже ноги здесь вытянуть не могу. Последний раз я забирался в эту хижину почти год назад. Мы с Шерил живём рядом, на одной улице, просто у нас больше нет особенных причин для того, чтобы уединяться в домике на дереве.
Собственно, это Шерил предложила: «Давай залезем в хижину и поговорим!», а я ответил: «Давай» — думал, что это как-то меня подбодрит. Вот и сидим здесь уже целый час; сумерки перетекли в вечер, а со стороны океана накатывают волны ранней сентябрьской прохлады.
— А ещё? — сказала Шерил. — Придумай ещё что-нибудь!
— Да не знаю я, больше что-то
— У тебя что, воображения нет?
— Нет.
— А ты постарайся! — потребовала она.
— Ну ладно. Тогда... — Я поднатужился. — Тогда... я бы подвесил его за щиколотки... вниз головой... над медвежьим капканом!
Шерил засмеялась:
— Вот это да! Ты просто садист какой-то!
— Сама просила. Твоя очередь.
— Ладно... В следующий раз, когда она запоёт... я забросаю её розами — ну, как тот мужик. Пусть закладывает их себе за уши! Только я прослежу, чтобы на розах была уйма шипов!
Я скорчил гримасу.
— А теперь ты, — сказала Шерил.
— Я бы бросил Остина в вольер к львам. Вот тогда бы мы посмотрели, как быстро он умеет бегать! Следующий!
— О-о-о! Какой ты злодей! Ну-ка, ну-ка... Я бы... я бы налила ей в термос, который она берёт с собой в школу, серной кислоты!
— Не мухлюй, — одёрнул я. — Я уже это говорил во время свадьбы.
— Хорошо. Тогда... как насчёт подкинуть ей в коробку с завтраком королевскую кобру?
— Не-не, постой... Я для тебя придумал. А давай организуем ей свиданьице с... Тайсоном Макгоу!
— Ого! Лучше смерть!
Мы чуть животы не надорвали от смеха, представляя себе Ребекку на свидании с Тайсоном Макгоу. Вот это была бы парочка!
— Надо же, никогда бы не подумал, что мы такие злонамеренные личности, — сказал я, отсмеявшись.
— Нет, но скажи — правда же весело? — хихикнула Шерил.
Это действительно было весело. Всё равно что смотреть фильм ужасов. Они же такие отвратительные, кровавые и мерзкие, и тем не менее все их любят. Вы ведь понимаете, что я имею в виду?
— Ну то есть, мы же на самом деле ничего им делать не собираемся, верно? — продолжала Шерил. — В реале мы ведь вовсе не злодеи какие-нибудь, просто это такая игра. У каждого человека есть кто-то, кого он терпеть не может. Ведь ничего же страшного, что мы просто представляем себе, как с ними что-то такое случается, правда?
— Погоди, послушай, что я придумал, — прервал я её. — Давай заплатим какому-нибудь хмырю — пусть соврёт, что научит Остина ходить по тлеющим углям. А когда тот пойдёт, то обожжёт себе все ноги! И всё — капец карьере бегуна.
— Ну ты и пакостник! — восхитилась Шерил и засмеялась. И вдруг замолчала и на миг призадумалась. Без звуков наших голосов ночь показалась особенно тихой. Даже сверчков — и тех не было слышно.
— Послушай-ка, — проговорила она. — Вот было бы странно, если бы что-то из того, что мы навоображали, действительно случилось, как думаешь? Как если бы нас услышал кто-то там, наверху...
— Я бы тогда держался подальше от медвежьих капканов, — сказал я. Она снова засмеялась.
В сгустившейся темноте я едва различал лицо Шерил, сидящей напротив. Хижина, как я уже говорил, была маленькая; и я ощущал,
4
Автор об этом напрямую нигде не говорит, но, по-видимому, хижина представляла собой открытую площадку с перилами и крышей-навесом, опирающейся на столбики типа вот такой:
В раннем детстве я любил разговаривать с Шерил и даже с Рэндалом, сидя в это время дня в их домике на дереве. Любил наши страшные рассказки, любил просто поболтать ни о чём. Сейчас, когда мы повзрослели и были вечно чем-то заняты, мне практически никогда не удавалось вот так посидеть с Шерил в тишине и поговорить по душам. Правда, нынче ощущение было иным, чем в старые времена, но всё равно — мне это нравилось. Я снова пошевелил ступнями, и она пошевелила в ответ.
— Может, нам не надо было этого делать, — сказала она.
— Чего не надо?
— Злословить на счёт Ребекки и Остина. А то я теперь чувствую себя виноватой.
Вообще-то, и я ощущал что-то вроде того же.
— Это была твоя идея.
— Спасибо, утешил. Теперь мне ещё хуже.
— Прости, — сказал я, а потом привёл ей те же соображения, что и она несколько минут назад: — Это же всего лишь слова. Вроде как... ну, показать им язык в спину, что ли. Вот и всё. Мы же только представляем себе, не делаем ничего плохого.
— Да, точно.
— Надо же дать выход эмоциям, так ведь? А то мы бы ходили и куксились целый день.
— Да, верно.
Однако мне почему-то казалось, что я её не убедил. Я и самого себя не убедил. Не смог. Мой мозг всё ещё был полон дикими, нелепыми образами всех тех несчастий, которые могли бы обрушиться на Остина Пэйса. Больше всего меня беспокоило, что это, как сказала Шерил, было весело! Ой, что-то мне не нравилось такое веселье...
Я придвинулся поближе к Шерил, как будто это могло прогнать мои тревоги.
— Ты и вправду ненавидишь Остина? — спросила она. Почти совсем стемнело, я уже практически не видел своей собеседницы — только едва различимый силуэт на фоне деревьев.
— Не знаю, — ответил я. — А ты и вправду ненавидишь Ребекку?
Шерил вздохнула. После долгого молчания она наконец произнесла:
— Не то чтобы ненавижу... Она же моя двоюродная сестра. Я, вообще-то, вроде как люблю её... Просто иногда, по-моему, ей нравится, когда я чувствую себя паршивым ничтожеством.
— А я вот знаю точно, что Остин от этого тащится.