Теневой Перевал

Осадчук Алексей Витальевич

Он взглянул на раскрасневшееся и довольное лицо короля, который снял свой шлем. Огненно-рыжая шевелюра, голубые глаза, живая мимика — в свои сорок три Оттон Второй выглядел свежо и молодо. Теневой дар еще не скоро даст ему состариться. Да и сам Вильгельм, являвшийся целителем уже в ранге аванта, тщательно следил за состоянием здоровья своего государя.

Оттон, широко улыбаясь, хлопнул по бронированному плечу черноволосого страйкера в костяной броне и что-то ему сказал. Гигант в ответ улыбнулся королю своей звериной улыбкой и поклонился.

Многие могли бы подумать,

что барон Шарль де Флави, являвшийся капитаном королевских гвардейцев, за свою безжалостность к врагам прозванный в народе Крушителем, специально поддался королю, но Вильгельм фон Ландер прекрасно знал, что Оттон превосходил своего главного телохранителя и как маг и как мечник.

Когда процессия из дворян и гвардейцев во главе с королем двинулась в сторону дворца, первый министр направился в свой кабинет. Пока Оттон будет принимать ванну и завтракать, у него еще есть время поработать с документами…

— Итак, — плюхнувшись в свое кресло и с удовольствием вытянув ноги к камину, произнес Оттон Второй, когда они с его первым министром остались наедине в королевском кабинете. — Какие вести ты принес сегодня?

— Важное донесение из Бергонии, ваше величество, — произнес первый министр, наблюдая за тем, как после его слов король тут же оживился.

— Говори, — поторопил Оттон.

— Война в Бергонии на время закончена, — произнес Вильгельм. — Золотой лев с остатками своих легионов отступил в Аталию.

— О! — широко улыбнулся король и, хлопнув по подлокотникам своего кресла, поднялся во весь свой рост. — Это ведь отличные новости! Значит, все идет по плану!

— Не совсем… — не меняя интонации голоса, сказал первый министр. Отчего выражение лица Оттона Второго с радостного начало постепенно преображаться в маску недоумения.

Тем временем Вильгельм фон Ландер, не обращая внимания на смену настроения своего короля, продолжал:

— Перед тем как покинуть Бергонию, Золотой лев дал бой армии герцогов и разгромил ее, взяв принца Филиппа и герцога де Бофремона в плен.

— Как, во имя всех древних богов, такое могло произойти?! — поразился король. — Ты же докладывал ранее, что аталийцы практически зажаты двумя вестонскими армиями!

— Так и было, — кивнул первый министр. — Но герцоги де Гонди и де Бофремон решили, не дожидаясь армии маркграфа де Валье, напасть на Золотого льва.

— Бездна поглоти этого самоуверенного болвана! — рыкнул король. — Сам в плен угодил, так еще и принца не смог сберечь! Теперь придется все начинать сначала! Может быть, будет проще и дешевле начать все с Генрихом?

— Если бы это было так, — возразил Вильгельм. — Мы бы уже давно это сделали. Принц Генрих слишком самостоятельный и непредсказуемый. Да, он не такой, каким был его младший брат Бастьен, но все же ему далеко до покорности принца Филиппа, который, к слову сказать, уже освобожден из плена.

— То есть как? — глаза короля расширились.

— Мальчишка-бастард и в этот раз смог всех удивить, — первый министр позволил себе легкую усмешку. — Он каким-то образом договорился с герцогом ди Лоренцо, и они совершили обмен принцами.

Король слегка

прищурился и, поведя шеей, молча подошел к окну. Некоторое время он задумчивым взглядом рассматривал зимний пейзаж за окном, а потом, обернувшись, произнес:

— Ты сказал, что у аталийцев только герцог де Бофремон. Что с де Гонди?

— Он получил тяжелое ранение в битве, но ему удалось избежать плена. Сейчас он наверняка в столице, готовится к прибытию принца Филиппа.

— Другими словами, пока Клод будет прохлаждаться в Аталии, ожидая, пока ему соберут выкуп, де Гонди никто теперь не помешает взять под контроль принца Филиппа? Меня начинает утомлять эта возня. Карл в одном шаге от бездны. Его легионы разбиты. Пока дворяне Вестонии соберут новое войско, пройдут месяцы. Лучшего момента, чем сейчас, нам не найти. Мои воины застоялись. Они рвутся в бой. Если выступим сейчас — уже в середине или в конце весны войдем в Эрувиль!

— Позволено ли мне будет возразить, ваше величество? — спокойным тоном произнес Вильгельм фон Ландер.

Король глухо зарычал, словно пещерный тигр, перед носом которого поводили сочным окровавленным куском мяса, а теперь пытаются этот кусок спрятать.

— Попробуй, — зло произнес Оттон Второй. — Но предупреждаю, постарайся быть убедительным. В противном случае, я сегодня же отдам приказ о подготовке к походу. И ты без возражений сделаешь все, чтобы этот поход был успешным. Готов?

— Да, ваше величество, — сказал первый министр. — Только сперва мне позволено будет узнать, чего именно вы желаете достичь этим походом? Какова его конечная цель?

— Похоже, то, что мне о тебе говорят, все-таки правда, — хмыкнул король, пристально глядя в глаза своего министра. — Я дал тебе слишком много власти. Дело дошло до насмешек. Иначе как мне расценивать твои слова?

Вильгельм фон Ландер покорно опустил голову и ровным голосом произнес:

— Ваше величество, ваши новые советчики заблуждаются. На самом деле у меня нет никакой власти. Это просто невозможно, ведь вся власть в этой стране принадлежит только вам, как ее законному правителю. Я же, как ваш покорный слуга, действую лишь только от вашего имени. Что же касается моего вопроса… В нем нет даже намека на насмешку. Мне было важно услышать ваши планы касаемо Вестонии, чтобы получше подготовиться к исполнению вашей воли. Поэтому я снова повторю свой вопрос. Какова конечная цель будущего похода? Простой грабеж? Захват приграничных территорий? Или, быть может, вы планируете что-то более масштабное?

— Ты прекрасно знаешь, чего я желаю на самом деле! — рыкнул Оттон Второй. — Империя! Вот конечная цель! Или ты уже не веришь, что это возможно?!

— Ваше величество, — Вильгельм поднял голову, и впервые в его взгляде промелькнула искра. Как он мог не верить в то, что сам еще во времена обучения в гильдии вложил в голову Оттону? — Возрождение империи — это моя мечта. Тот день, когда я увижу на вашей голове императорский венец, будет самым счастливым в моей жизни.

— Тогда почему ты против этого похода? — спросил король. — И не смей юлить! Я слишком хорошо тебя знаю.