Теневой путь 4. Арена теней
Шрифт:
Я, аккуратно миновав эту свалку, перелез через стойку к хозяину трактира, где было более-менее безопасно.
– И часто они так?
– спросил я у трактирщика.
– Да регулярно, - с долей обречённости ответили мне.
– И как вы не разорились с такими убытками?
– Ну своего я не упущу, за все сломанные вещи, еду и выпивку заплатят проигравшие, - уже с ухмылкой пояснили мне.
– Разумно.
Драка не продлилась долго, вскоре почти весь зал лежал на полу. На ногах осталось лишь несколько
– Трактирщик, давай нам ещё вина, сегодня угощают “псы”, - прокричал один из оставшихся, ставя опрокинутый стол с отломанным краем на место.
– Уже несу.
Когда трактирщик освободился, я подошёл к нему. Нужно было устроиться на ночлег, близился вечер, и мне хотелось спустя такое долгое время наконец-то заночевать в кровати.
– У вас есть свободные комнаты?
– Конечно, двадцать меди за ночь, если докинешь ещё десять, то в комнату принесут бадью с тёплой водой, чтобы ты мог помыться.
– Хорошо, остановлюсь на одну ночь, - сказал я, отсчитывая трактирщику тридцать медных монет.
– Первая комната справа на втором этаже, - ответили мне, протянув железный ключ с биркой.
Я поднялся в названную комнату. На вид она была вполне обычной: деревянная кровать, сундук для вещей и небольшой столик со стулом, вот и всё, что предстало перед моим взором. Матрас на кровати меня немного удивил, я ожидал, что он будет набит соломой, но, похоже, в нём был пух какой-то птицы, как и в подушке.
– Ночь сегодня предстоит приятная, - подумал я, улыбнувшись, - наконец-то не придётся просыпаться с кучей жуков ползающий по одежде.
Спустя минут двадцать раздался стук в дверь.
– Господин, мы принесли бадью с водой, - раздалось из-за двери.
Открыв дверь, я пропустил двух парней лет шестнадцати, которые занесли бадью.
– Мы заберём её завтра. Приятных снов, - уходя, сказали они.
Раздевшись, я аккуратно залез в импровизированную ванну.
– Ах, какое же это наслаждение, спустя столько времени снова помыться в тёплой воде.
Очень быстро я расслабился, по мышцам растеклась приятная слабость. Так и уснуть можно. На стуле рядом с бадьёй я заметил оставленную мочалку и кусок мыла.
– Стоит привести себя в порядок, - подумал я, намыливая себя.
Вскоре, закончив водные процедуры, я отправился спать.
Сон пришёл не так быстро, как я ожидал, похоже, мне было очень непривычно спать на пуховой перине. Когда, поворочавшись полчаса, я так и не смог уснуть, то погрузился в тень. Тьма встретила меня ласково, и сон пришёл почти мгновенно.
4
При расформировании роты оружие нам оставили. Приказано сдать его по месту жительства. И вот мы явились в казарму сдавать наши винтовки. Одновременно мы получаем расчет: по пятьдесят марок
Получать барахло надо под самой крышей. Взбираемся. Каптенармус небрежным жестом предлагает нам:
— Выбирайте!
Быстро обойдя помещение, Вилли бегло оглядывает развешанную одежду.
— Послушай-ка, — говорит он каптенармусу отеческим тоном, — очки втирать ты можешь новобранцам. Барахло это времен Ноева ковчега. Покажи-ка что-нибудь поновей!
— Нет у меня, — огрызается интендантский холуй.
— Так, — говорит Вилли, не спуская с него глаз, и медленно вытаскивает из кармана алюминиевый портсигар. — Куришь?
Каптенармус трясет плешивой головой.
— Может, жуешь? — Вилли опускает руку в карман куртки.
— Нет.
— Ну, ладно. Но водку-то ты хлещешь? — Вилли ощупывает на своей груди некое возвышение. Он все предусмотрел.
— Тоже нет! — флегматично тянет интендантская крыса.
— Тогда мне ничего другого не остается, как дать тебе разок-другой в морду, — дружелюбно заявляет Вилли. — Имей в виду, что без новенького обмундирования мы отсюда не выйдем.
К счастью, появляется Гард. Как солдатский депутат, он теперь большая шишка. Гард подмигивает каптенармусу:
— Это земляки, Генрих. Свои ребята; одно слово: пехтура. Покажи-ка им салон!
Каптенармус повеселел:
— Чего ж вы сразу не сказали?
Идем за ним в другое помещение. Там развешаны по стенам новые мундиры, шинели. Живо сбросив с себя изношенное тряпье, надеваем все новое. Вилли заявляет, что ему необходимы две шинели, потому что солдатчина довела его до малокровия. Каптенармус колеблется, но Гард берет его под руку и, отведя в сторонку, заводит разговор о суммах, отпускаемых на довольствие. Каптенармус успокаивается. Сквозь пальцы смотрит он на Вилли и Конора, значительно пополневших.
— Ну, ладно, — ворчит он. — Мне-то что? Некоторые и совсем не берут обмундирования: у них монеты сколько хочешь. Главное, чтобы у меня по ведомости все сходилось.
Мы расписываемся в получении вещей сполна.
— Ты, кажется, что-то говорил про курево? — обращается каптер к Вилли.
Вилли, оторопев, вытаскивает портсигар.
— И про жевательный табак? — продолжает тот.
Вилли лезет в карман куртки.
— Но водку-то ты ведь не пьешь? — осведомляется он.
— Отчего же? Пью, — невозмутимо отвечает каптенармус. — Мне даже врачи прописали. Я, видишь ли, тоже страдаю малокровием. Ты бутылочку-то свою оставь.
— Одну минутку… сейчас. — Вилли делает здоровенный глоток, чтобы спасти хоть что-нибудь. Затем вручает изумленной интендантской блохе бутылку, которая только что была непочатой. Теперь в ней осталось меньше половины.