Теневые игры
Шрифт:
Наемница напоследок фыркнула и вихрем унеслась ловить своего своенравного Шторма, который, как ни странно, и не подумал улепетывать куда подальше, скорее наоборот – послушно шел на зов своей бесшабашной хозяйки, как хорошо выдрессированный пес или демон.
– Вот ты, мой красивый! Умница, мальчик! Такой находчивый, такой рассудительный! Помог мне, молодец! Вот тебе сахарку за это… – Безголовая наемница, воркуя со здоровенной, социально опасной зверюгой, как с крохотным пушистым щеночком, подняла светящиеся ехидством глаза и удивленно поинтересовалась: – Ну и чего ты стоишь, Торин? Мы здесь, пожалуй, задерживаться не будем. Полезай в седло!
До чего же мила и трогательна
Однако уж лучше бы на нас напали духи. Уж от них-то мы бы как-нибудь отмахались – знаки там храмовые сотворили, пару молитв да воззваний к богам спели, а то и выругались бы как следует – говорят, сие оригинальное средство воздействия на психику окружающих весьма неплохо помогает в борьбе с неупокоенными душами. А вот от королевской стражи, которая пущена на розыски убежавшего из казематов альма, избавиться будет ой как непросто. Это вам не члены гильдии наемников или убийц, с которыми всегда можно договориться полюбовно или откупиться деньгами. И даже не храны, которых, на самый крайний случай, я бы просто попыталась прикончить. Против представителей закона силовые методы не помогут – уж чего-чего, а стражи в Райдассе хватает, изничтожить всех просто нереально, даже ради спокойствия и безопасности милорда Торина Лорранского.
Каким чудом мы не убились во время стремительной ночной скачки по Эльфячьим могилкам – известно только хранителям Сенаторны. Темно было – хоть глаз выколи, в таком мраке, кажется, даже совы не летают. Торин никак не желал расстаться с длинным, красивым, но ужасно непрактичным в дороге плащом, и у меня замирало сердце при мысли, что вся эта развевающаяся на плечах графенка прелесть зацепится за какое-нибудь дерево и выдернет моего подопечного из седла.
К счастью, все обошлось. Рассвет мы встретили верстах в двадцати от Эльфячьих могилок. Торин был мрачен и надут даже больше, чем обычно. Ясное дело, он испугался. Да и я, чего греха таить, была изрядно встревожена. Разумеется, не бояться такой дурости, как вроде бы восставшие из могил эльфы, у меня ума хватало. Но в этом деле уже были замешаны силы посерьезнее, чем ожившие среброкожие покойники. И вот их-то опасаться и стоило.
Вэррэн, красивый, невозмутимый, как всегда, был настроен философски. Я то и дело вопросительно поглядывала на альма, прикидывая, не будет ли безопаснее заманить его в какое-нибудь болото и притопить там, дабы он не накликал своими проблемами беды на наши головы. Ведь – шутка ли – на меня и Торина напали только потому, что беглого альма разыскивали! А если бы на аристократенка в пылу драки кто-нибудь наступил? Или вообще убил? Что бы я тогда делала?!
Впрочем, разобраться с Вэррэном так легко и банально я явно не смогу. Что-то подсказывало, что сил не хватит. Причем не физических – душевных. Как мило выразился Торин, "это ты во всем виновата!". То бишь я. Но виновата. Как ни крути. Не надо было лезть в подземную тюрьму. Не надо было вытаскивать из нее альма. Не надо было позволять ему ехать за нами. Кругом сплошное "не надо было…". Впрочем, после драки кулаками не машут.
Я вновь покосилась на Вэррэна. Нечеловек был так невозмутим и спокоен, будто сидел в кресле в своем поместье, а не трясся на спине уставшей лошади на полпути к Кларрейде. И вот что с ним делать?
– Тебя что-то тревожит? – словно подслушав мои мысли, спокойно поинтересовался альм, вопросительно поведя в мою сторону своими изумительными глазами цвета недавно распустившихся свечей каштана. Хвост, изящно свисающий с седла, как шлейф платья благородной
– Не то слово,- призналась я. Торин встрепенулся, приосанился и уставился на меня так, будто ожидал, что я сейчас из кармана что-то невероятное вытащу. Скажем, удобную кровать под балдахином. Или хотя бы камин с разведенным в нем огнем. Мой изнеженный подопечный постоянно мерз и, тщетно пытаясь согреться, на каждом привале укладывался едва ли не носом в костер.
– Я мешаю,- не спросил – констатировал Вэррэн. Если хочешь – я уеду.
– Да! – тут же с готовностью заорал Торин, не понимая, что лично ему альм и не думает угрожать. Скорее наоборот – не будь рядом нечеловека, я бы, наверное, и по сию пору по могилкам скакала, от стражи отбиваясь – в ряды доблестных хранителей правопорядка неумех и слабаков не берут, все мужчины были отлично обучены и явно собирались продать свои жизни подороже.
Впрочем, торжествующий крик графенка тут же сменился испуганным взвизгом: из ближайшей рощицы вынырнул и, угрожающе разбрасывая в разные стороны длиннющие ноги, понесся прямо Торину в лицо огромный комар-звонец. Я не глядя протянула руку, цапнула нахальное насекомое в ладонь и небрежно отбросила его в сторону, дабы неповадно было на голубую кровушку моего подопечного покушаться.
– Ну у тебя и реакция! – восхищенно заметил Вэррэн, сдувая с лица длинную, растрепавшуюся от встречного ветра челку. Я весело глянула на альма и, весьма довольная комплиментом, приосанилась в седле:
– Учти это, когда решишь меня убивать! Так просто я не сдамся!
– Эй, вы чего? Вы что, и в самом деле?…- Графеныш, как всегда, просто не мог допустить, чтобы какая-то беседа велась без его участия, и тут же поспешил вставить свои пять медяков. Не-э-эт! Вэррэн, заверяю официально: я тебе мою храну не отдам!
– Да нужна я ему… – с невольно прорезавшейся горечью вздохнула я.- Разве что для чучела в гостиную. Или только голова – для каминной полки.
Вэррэн и Торин вытаращились на меня с неодинаковым, но весьма похожим ужасом в глазах. Я злобно хохотнула в сторону альма:
– Думаешь, никому не известно, как ваша знать свои дома до сих пор украшает?!
– Кто еще об этом знает? – Вэррэн стиснул поводья так, что костяшки пальцев побелели. Вот странно: у людей кожа кремовая, у альмов – пепельная, а бледнеют, от испуга или от злости, они совершенно одинаково.
– Все члены гильдии хранов, вплоть до младших воспитанников замка Рэй,- небрежно передернула плечами я,- У нас там очень хорошие преподаватели истории и культуры других рас… А ты, Торин, не трясись так! Думаешь, у людей другие обычаи были? Как бы не так! Лет двести назад иметь в кабинете чучело эльфа или орка считалось хорошим тоном, признаком отличного вкуса и немалого богатства. А у альмов это и посейчас очень престижно.
Аристократенок побледнел так, что казалось, будто он сей секунд просто рухнет в обморок. Я, изрядно переполошившись (не следовало, конечно, впечатлительного Лорранского такими разговорчиками пугать, но кто же знал, что он историю не изучал вообще?), свесилась с седла, протянула руку и на всякий случай ухватила своего подопечного за плечо.
– Я не хрустальный! – мигом обозлился он, окинув меня таким взглядом, что я невольно поежилась. Кажется, Торин уже воочию представлял хорошенькое такое чучелко нахальной, чрезмерно заботливой и слишком образованной храны, стоящее в углу его спальни. В него можно будет даже кинжалы швырять, если Лорранскому-младшему когда-нибудь вздумается боевые искусства освоить или если настроение уж совсем дурным станет…