Тени Асгарда
Шрифт:
— Но почему?
— Было сказано, что любой может стать селенитом. Естественно, нашлись желающие попробовать. Конечно, ни один суд не признает это подстрекательством, так что тюрьма вам не грозит. Однако я вынужден был прослушать лекцию об ответственности журналиста, и теперь вы у меня в долгу, Мэг.
Я расслабилась и сделала игривое выражение лица. Очень удобно, когда кто-то думает, что ты у него в долгу.
— Что там у вас планируется в следующем выпуске?
— Неопознанные летающие объекты.
— Прекрасно. Но никаких селенитов!
— Мы как раз хотели сделать новую запись, — возразила я. —
Шеф перевел свирепый взгляд на рыжие усы Троммеля.
— Вы, наверное, большой любитель баварского пива? — вдруг спросил он.
— Да, — растерянно ответил Троммель.
— А с розовыми слонами вы не общались?
Троммель, естественно, обиделся:
— Я говорил с самим Джеймсом Хэрришем — он выслушал меня и посоветовал обратиться к вам. Я думал, что у вас независимый канал, а оказывается, мнение полиции для вас дороже истины.
Шеф промолчал, закусив губу и бесцельно вертя в руках электронный карандаш.
— Доказательства! — наконец воскликнул он. — Вы можете предъявить вещественные доказательства? Предметы, аудио— или видеозаписи?
— Контакт произошел в пещере неподалеку от купола, — заявила я, не давая Троммелю открыть рот. — Мы можем поехать туда и все там заснять. Наверняка мы найдем следы пребывания этих существ.
— Прекрасно! — взмахнул руками шеф. — Поезжайте. Но без доказательств не возвращайтесь. Иначе ничего не будет, ясно?
— Ясно, — поддакнула я.
— Тогда вперед!
6. Майкл Петрович
Господи, ну когда же это кончится? Как же я устал от всего этого! Иногда думаю: зачем полез в политику? Сказали бы мне лет пять назад, что я, Смирнов Михаил Петрович, стану мэром лунного городка — не поверил бы. Должно быть, бес попутал. Впрочем, такая формулировка больше подходит для этого шута Хэрриша. Скажем по-другому: кого Бог любит, того и наказывает. Я не реформатор. Больше всего на свете ценю мир и покой. Кто за меня голосовал? Люди, которые хотят того же. Тогда их было большинство. Сейчас — не знаю.
Я стоял и смотрел, как догорает новый Культурный центр. Вокруг суетились роботы-пожарные, похожие на больших пауков, обдавая здание пенными струями. Поодаль собирался народ. Мне сообщили, что никто не пострадал, но вряд ли что-нибудь удастся спасти.
Больше всего мне было больно за библиотеку. Конечно, электроника — это хорошо, но в нашей семье всегда любили настоящие книги. Их бережно передавали из поколения в поколение — некоторым было более ста лет. Я взял их сюда, на Луну, а потом отдал часть городу.
Тому, кто не понимает, вряд ли объяснишь: нельзя жечь книги. Они как дети — прекрасны и беззащитны. Это прошлое, без которого невозможно будущее.
Под куполом любой пожар — страшная опасность, не то что на Земле. Выгорает драгоценный кислород, ядовитые продукты сгорания и частицы дыма могут нарушить хрупкое экологическое равновесие. И к виновникам пожаров здесь относятся соответственно. В прежние времена, говорят, доходило до линчевания.
Если раньше еще были какие-то сомнения относительно поджога, то теперь для них не осталось места — поперек стены красными каракулями было выведено: «Помни Перейру». Скрыть эту улику было невозможно. Теперь все пойдет вразнос. Не исключено, что завтра белые начнут ловить
На этот раз Ник сбивчиво рассказал мне о встрече с неким Джедаем, который возвестил нашему тихому городку новый Апокалипсис, и в, частности, предупреждал о расовых волнениях и о том, что их будут использовать некие темные силы. Для такого предположения, впрочем, не надо быть семи пядей во лбу. Я даже могу назвать этого дьявола по имени — Джеймс Хэрриш. Не его ли люди устроили провокацию?
Да нет, какой он дьявол! Скорее мелкий бес. И тогда есть два варианта: либо он не ведает, что творит, либо за него это делают другие, а сам он — лишь пешка в большой игре. Возможно, игра выходит за рамки нашего купола и за грань нашей реальности вообще… Я тоже могу быть мистиком!
7. Номер Тринадцатый.
В ту ночь мне снился огонь. Красный зверь, выходящий из-под земли, хищный и всепожирающий. Горели дома и люди; все, что создано человечеством, обращалось во прах.
Этот сон был мне знаком. Ночные кошмары — одна из нитей, связывающих все известные мне жизни. «Огненный сон» впервые посетил меня перед тем, как нацисты подожгли рейхстаг. Ничего хорошего он не предвещал.
Проснувшись, я почувствовал, как изменилась атмосфера. Не в прямом смысле, конечно. Но волны тревоги, страха и ненависти докатывались и сюда. Наверняка это скажется на состоянии больных. Доктору Флетчеру, лучшему ученику доктора Сондерса, придется повозиться.
Пожар показали в утренних новостях. По моим меркам, он был мелковат, но здесь это, конечно, было событие номер один. Событие, способное разорвать купол пополам.
Поэтому я не очень удивился, когда ко мне явился доктор Флетчер самолично и передал, что в моем обществе срочно нуждаются отцы города. Он также высказал мне все, что думает о моем увлечении политикой и о том, как пагубно это может отразиться на моем здоровьи. Похоже, он обещал своему любимому учителю пыль с меня сдувать, а я подложил такую свинью!
Я, в свою очередь, обещал после того, как исполню свой гражданский долг, обратно стать паинькой и исполнять все предписания врачей. Флетчер обреченно покачал головой и дал «добро». Так я во второй раз выбрался из этого санатория.
В городе было неспокойно. По улицам расхаживали патрули. Однако чувствовалось, что и полицейские не в своей тарелке. По этой причине они были неестественно суровы, разгоняя народ, имевший тенденцию собираться в группы и обсуждать происходящее. Так я узнал, что в поджоге обвиняют людей Перейры — якобы есть улики, которые власти пытаются замолчать.