Тени былого
Шрифт:
– О, Руперт оказался таким умным, монсеньор! – вмешалась Леони. – Монсеньор, он даже продал свой брильянт, чтобы гнаться за мной по Франции, а туда приплыл в грязной старой лохани без шляпы и шпаги.
– Вздор, глупышка! Флетчер одолжил мне свою воскресную шляпу. Ты слишком много болтаешь, Леони. Перестань!
– Я вовсе не болтаю, правда, монсеньор? И все было, как я говорю. Не знаю, что случилось бы со мной, если бы не Руперт!
– И я не знаю, ma fille. Мы перед ним в огромном долгу. Я очень редко надеюсь на кого-либо, но эти последние два дня
Руперт порозовел и начал заикаться.
– Все сделала Леони. Она привезла нас сюда, где мы теперь. Но где мы, Джастин?
– Вы в Леденье, милях в десяти от Гавра, дети мои.
– Ну, хотя бы с одной тайной покончено! – вздохнул Руперт. – Леони скакала по полям, пока у меня голова кругом не пошла. О, она знатно провела Сен-Вира, даю слово!
– Но если бы ты не подоспел, мне не удалось бы спастись от него, – возразила Леони.
– Ну, если на то пошло, только Богу известно, что произошло бы, не найди ты нас, Джастин.
– Насколько я понял, моя кровожадная воспитанница застрелила бы дражайшего графа… э… насмерть.
– Ну да, – подтвердила Леони. – Это послужило бы ему хорошим уроком!
– Бесспорно, – согласился герцог.
– Вы мне позволите его застрелить, монсеньор? Ну, пожалуйста!
– Разумеется, нет, малютка. Я буду в восторге увидеть милейшего графа.
Руперт впился в него взглядом.
– Я поклялся пролить его кровь, Джастин! Его светлость улыбнулся.
– Я опередил тебя, мой милый, лет на двадцать, но я выжидаю своего часа.
– Ага, я так и думал. Какую игру ты ведешь, Эйвон?
– Придет день, и я расскажу тебе, Руперт. Но не сегодня.
– Ну, я ему не завидую, раз ты выпустил на него когти, – признался Руперт откровенно.
– Да, не думаю, что ему следует завидовать, – сказал его светлость. – Он должен подъехать сюда очень скоро. Малютка, к тебе в комнату отнесли дорожный сундук. Сделай мне любезность, оденься снова а la jeune fille [108] . Ты найдешь в нем пакет, Присланный леди Фанни, а в пакете, полагаю, муслиновое платье с цветочным узором. Надень его. Оно должно быть тебе очень к лицу.
108
Как положено юной девушке (фр.).
– Как, монсеньор, вы привезли мои платья? – воскликнула Леони.
– Привез, дитя мое.
– Черт побери, ты предусмотрительный дьявол, – заметил Руперт. – Ну же, Джастин, расскажи нам о твоем участии в нашем приключении.
– Да, монсеньор, непременно! – подхватила Леони.
– Но рассказывать почти нечего, – вздохнул его светлость. – Моя роль в погоне прискорбно пресна.
– Все равно выкладывай, – потребовал Руперт. – Что привело тебя в Эйвон-Корт в самую нужную минуту? Черт меня возьми, в тебе есть что-то жутковатое, Сатана, что так, то так.
Леони вспыхнула как порох.
– Не смей называть его так! – яростно
– Моя досточтимая воспитанница, что это за неуместный намек на поединок? Уповаю, ты не завела обыкновения набрасываться на Руперта со шпагой?
– Нет-нет, монсеньор! Всего один раз! А он убежал и спрятался за креслом. Он струсил!
– Еще бы! – отпарировал Руперт. – Она просто дикая кошка, Джастин. Тычет шпагой без предупреждения, клянусь всеми святыми!
– Как видно, я отсутствовал слишком долго, – строго сказал герцог.
– Да, монсеньор, слишком долго! – воскликнула Леони, целуя ему руку. – Но я была благовоспитанной… много-много раз!
Губы его светлости дрогнули. И тут же выглянули ямочки.
– Я знала, что на самом деле вы не сердитесь! – сказала Леони. – Теперь расскажите, как все было с вами.
Герцог потрепал ей щеку одним пальцем.
– Я вернулся домой, малютка, и оказалось, что в Эйвон-Корт вторглись Меривейлы, а твоя дуэнья рыдает чувствительнейшим образом.
– Ба, она дура, – презрительно обронила Леони. – А почему там был лорд Меривейл?
– Я как раз намеревался рассказать, моя дорогая, когда ты перебила меня критикой по адресу моей кузины. Милорд и миледи Меривейл были там, чтобы помочь отыскать тебя.
– Клянусь, встреча была очень веселой! – вставил неугомонный Руперт.
– Да, не без забавности, —согласился герцог. – От них я узнал о вашем исчезновении.
– И подумали, что мы бежали, чтобы тайно обвенчаться? – осведомился Руперт.
– Такое объяснение мне в голову приходило, – подтвердил его светлость.
– Сбежали обвенчаться? – повторила Леони. – С Рупертом? А, ба! Скорее уж я обвенчаюсь со старым козлом на лужке.
– Ну, если на то пошло, так я бы скорее сбежал с тигрицей. Куда скорее, разрази меня гром!
– Когда этот обмен любезностями завершится, – небрежно заметил герцог, – я продолжу. Но не хочу вам мешать.
– Да продолжай же! – потребовал Руперт. – Что было дальше?
– Дальше, дети мои, на нас набросился мистер Мэнверс. Боюсь, мистер Мэнверс не жалует тебя, Руперт, а также и меня, но это в сторону. От него я мало-помалу узнал, что ты, Руперт, помчался в погоню за каретой с французским джентльменом внутри. Остальное было просто. В тот же вечер я направился в Саутгемптон… Тебе не пришло в голову воспользоваться «Королевой», мой мальчик?
– Я про нее подумал, но не захотел терять времени на дорогу в Саутгемптон. Что дальше?
– За это я тебе весьма благодарен. Без сомнения, ты ее продал бы, едва войдя во французский порт. Я приехал на ней вчера в Гавр на закате. Там, дети мои, я навел кое-какие справки, а также переночевал. От содержателя гостиницы я узнал, что Сен-Вир уехал в карете с Леони по Руанской дороге в два часа дня и, кроме того, что ты, Руперт, нанял лошадь через полчаса или еще чуть позже… Кстати, эта лошадь при тебе или разделила судьбу своей предшественницы?