Тени Ч.1
Шрифт:
– Не надо этого делать, молодой человек! Во-первых, это ничего не изменит, и ты по-прежнему будешь видеть меня, а, во-вторых, в конце концов, если бы я хотел тебя убить, то сделал бы это ещё тогда в яме или в любой, абсолютно любой другой день. Ты думаешь, что сидя здесь, среди зеркал, ты обезопасил свою жизнь? Что здесь, в этой яме, ты найдёшь те ответы, которые, действительно перевернут всю твою физику с ног на голову? Нет, мальчик мой! Ты всего лишь прячешься.... Прячешься от себя, от окружающих, даже не подозревая о том, на что ты способен на самом деле. Какие возможности появились перед тобой, какое будущее? Мировая слава, Нобелевская премия, деньги, в конце
Профессор на мгновение замолчал, пристально впиваясь жёлтыми зрачками в своего испуганного собеседника, но уже через мгновение заговорил снова
– Ты ведь тысячи раз задавал себе вопрос, ради чего ты живёшь? И, практически всегда приходил к общему знаменателю? Ради науки! Ну, разве что, исключение может составить случай с Верой. Тогда твоя голова была под воздействием самого сильного и страшного наркотика, существующего в мире. И название у него очень короткое - любовь. Ты был до краёв опьянён этим зельем и не мог здраво принимать решения, поэтому на всё, что ты был способен тогда, это бежать. Ты и сейчас бежишь, не смотря на то, что стоишь на месте. Топчешься на этой полянке и надеешься отсидеться здесь, пока голову не пронзит какая-нибудь новая гениальная идея. Хочу сказать, она не пронзит тебя, и, давай предположим, что даже если это и произойдёт.... Ты просто никому об этом не успеешь рассказать, не говоря уже там о каких-то диссертациях и премиях. Тогда получится, что все твои старания, твои знания, твой опыт - всё это было напрасно, а я знаю, как ты этого не хочешь и, тем более, не заслуживаешь. Я, действительно, хочу помочь тебе, но и ты помоги нам.
Антон Дмитриевич принял человеческий вид и вопросительно посмотрел на сбитого с толку парня. Влади'слав до сих пор прижимался к стене и, по всей видимости, пока не собирался выходить из состояния шока.
– Всё, что от тебя требуется, - продолжил профессор, - это не мешать нам и жить полной жизнью, которая дана тебе от рождения. Постоянно находиться в центре внимания, одним словом, жить среди людей. Среди лучших умов современности, в высшем обществе, а мы, в свою очередь, не будем мешать тебе. Напротив, мы поможем тебе оказаться там, на вершине славы мирового величия. Я, конечно, не говорю, что буду за тебя писать диссертацию, писать ты её будешь, сам, но я дам тебе всё для этого. Всё, что знаю сам! Ну, что скажешь?
– профессор внимательно посмотрел на Пе'тровича, который всё, что мог сейчас сделать, это пожать плечами.
– Ну, подумай, что ты теряешь?
Влади'слав оторвался от стены и подвинулся на край кровати.
– Хорошо, - неожиданно, проговорил он, - но у меня есть одно условие...
– Я весь во внимании, - оживился Антон Дмитриевич.
– Вы перестанете убивать животных и людей...
– громко произнёс Пе'трович, поднимаясь с топчана.
– Ты всё о тех коровах...
– засмеялся профессор.
– Да никто не хотел их убивать, говорю же тебе, детишки заигрались - вот и получилось, а мы не доглядели. От животных нам точно никого проку нет, это просто была случайность.
– А люди? Зачем вы убиваете людей? Я же знаю, что это вы убили моего деда и многих других жителей деревни. Это вы устроили ту катастрофу
– А на этот вопрос я тебе уже отвечал, - прошипел профессор, снова принимая свой естественный облик, - нам нужен страх! Больше страха! Нам был нужен настоящий ужас, чтобы окрепнуть, а теперь...
– голос Антона Дмитриевича менялся на ходу, из шипения превращаясь, в настоящий оглушительный грохот, - теперь мы обрели настоящую силу! Всё, что нам нужно теперь, это быть в форме, то есть, поддерживать то, что уже имеется, - добавил он совершенно спокойно.
– А где гарантии, что вы не обманите меня?
– А для чего нам тебя обманывать? Мы даём тебе информацию - ты выводишь нас в свет, а там уже каждый по себе. Я не могу тебе гарантировать, что никто не умрёт.... Просто не могу, потому что, многое зависит не от нас, а от состояния здоровья каждого человека в отдельности. Но тебе то, что до них? Живи своей жизнью... заботься о своих близких, пока они у тебя ещё есть.... В конце концов, женись! Я даю тебе слово, что тебя и твою семью никто из нас трогать не будет.
– К сожалению, у меня нет выбора, - с сожалением, проговорил Влади'слав.
– Мальчик мой, выбор есть всегда, просто в твоём случае, он не большой, но это и к лучшему. Потому что, когда у человека появляется много вариантов для выбора, человек начинает размышлять. Он начинает искать все плюсы и минусы... он размышляет долго и при этом, ничего не делает. Лишь размышляет, но самое интересное в том, что, когда он, наконец, делает свой выбор - этот выбор оказывается не верным. Так зачем много думать, если за это время можно многое сделать.
"Неужели, я согласился на сделку с Дьяволом"?
– подумал парень, не сводя глаз с профессора.
– Нет, - неожиданно вслух, проговорил Антон Дмитриевич, - хочу тебя огорчить, Дьявола, как такового, не существует. То, что вы люди привыкли называть этим именем, живёт в каждом из вас... в каждом, без исключения. Это внутренняя сторона вашего сознания, вашей психики и не более того. А как распоряжаться своим внутренним миром, знают очень немногие, но ты будешь одним из них...
– Господи...
– еле слышно выдавил из себя молодой человек, чувствуя, что его вот-вот стошнит.
– Не переживай, его тоже нет.... Вы придумали его себе, его и Дьявола, чтобы обвинять их во всём, что не способны объяснить. А когда научились что-то объяснять, было уже поздно говорить о том, что ранее ошибались. И решили всё оставить на местах. Всё очень просто...
– Я бы сказал, слишком просто...
– Истина чаще всего элементарна, но своими вопросами, своим любопытством вы сами себя загоняете в тупик и потом по нескольку веков не можете выбраться оттуда...
– Любознательностью, - перебил его Пе'трович.
Профессор, испепеляющим взглядом, с недовольством посмотрел на него.
– Любопытство, это когда человек, чаще всего, лезет не в своё дело, а любознательность...
– Мне не интересно, - на этот раз, не дав договорить Влади'славу, закричал Антон Дмитриевич, то багровея, то, напротив, становясь неестественно бледным.
– Ты принимаешь моё предложение? И по рукам...