Тени Деймона: Шаг в неизвестность
Шрифт:
Я с трудом оторвался от этого отвратительного, но в то же время завораживающего зрелища, и спрятался обратно за камень.
— Ну, как впечатления? — слегка озадаченно спросил Эдрих. Парень, видать, тоже решил рассмотреть всю эту «красоту» подетальнее.
— Полностью согласен с Деймом, — ответил я, занося видеозапись в личный архив. Мало ли зачем еще пригодится, — лучше смерть, чем вот так.
— Тут сложно поспорить, — присел обратно Рейн. В отличие от меня, он смотрел на бедолагу совсем недолго, — пристрелить его было бы весьма милосердно.
— Милосердно, — подтвердил проводник, — но стрелять мы не будем. Перед смертью он может издать вопль, который
— Дагор, да пусть приходят! — перебил его Эдрих. — Сделаем полезное для всех дело. Им хорошо — их грохнули, избавив от такого существования, нам хорошо — они не будут мешать и замедлять отряд. Запас времени ведь тоже не бесконечный. Еще три-четыре дня, и «Тень» покинет орбиту планеты, оставив нас гнить в этой жопе мира. В конце концов, они с виду настолько хлипкие, что мы наверняка сможем пооткручивать им головы голыми руками.
— Ты не понимаешь, — покачал головой Нейт, — его крики привлекут сюда не только прокаженных, но и тварей куда опаснее, чем они. Тут уже и ваши винтовки могут не справиться. К тому же не стоит покушаться на имущество расколотого мира и нарушать привычный порядок вещей. Он этого не любит и не прощает.
— Он одним своим существованием нарушает привычный порядок вещей, — сплюнул Эдрих, в очередной раз забыв, что перед лицом у него бронестекло, а не открытый воздух. Его брат лишь криво ухмыльнулся, наблюдая за тем, как бедолага тщетно пытается вытереть это стальной перчаткой сквозь визор.
— О, кажется уходит, — не обратив никакого внимания на выпад шутника, сказал Нейт, — скоро двинем дальше, — он помолчал немного, вернулся за плиту и продолжил. — по поводу времени можете не переживать. Оно тут течет не так, как во внешнем мире. Как именно, точно сказать не могу, но одно правило работает безотказно: насколько бы ты ни зашел в расколотый мир, обратно вернешься через несколько секунд, — проводник немного помолчал, что-то прикидывая в уме, а затем поправил сам себя. — Пока работало безотказно. Идя сюда ни в чем нельзя быть уверенным. Так или иначе, но из-за него самый короткий для нас путь пролегает именно через расколотый мир. Вернее — самый быстрый, — он снова выглянул из-за камня. — Ну, вроде чисто. Идем дальше.
Парни поднялись на ноги, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать их примеру. Напоследок я решил окинуть взглядом пройденный нами путь. Зараза. Да мы метров сто за последние полчаса преодолели. Какой тут нахрен самый короткий, когда на то, что можно пройти за минуту, уходит в тридцать раз больше времени.
Я уже хотел было высказать свои сомнения Нейту по поводу правильности выбранного маршрута, но в последний момент передумал. Ему этот мир известен лучше, чем мне. Гораздо лучше. Да и в его же интересах как можно меньше задерживать нас, ведь от того, насколько быстро мы разведаем и вернемся, напрямую зависит его жизнь. Нет, парень наверняка понимает, что делает, и если он сказал, что это самый короткий путь, то лучше идти вслед за ним и помалкивать в тряпочку. По крайней мере пока.
Шелька успокоилась, спрятала клыки и вновь прижалась к бронепластине, глядя на мир своими вечно удивленными и немного испуганными глазами. Видать, гниющий заживо мертвец решил отправиться дальше по своим делам. Может быть, ему надоело пялиться на переливы арки, а может и просто в голове что-то перещелкнуло. Так или иначе, страха он не вызывал еще тогда, когда вынудил отряд спрятаться за плитой. Скорее отвращение и жалость. Как верно подметил Эдрих, любой из нас мог бы открутить ему голову голыми руками, не опасаясь при этом испачкаться
Мы двинулись дальше. Над головой медленно, переливаясь разными оттенками зеленого, проплыла та самая арка, на игру света в которой совсем недавно пялился прокаженный. Когда отряд проходил под ней, в одной из сот загорелись три пары красных глаз. Они сначала смерили нас долгим изучающим взглядом, а затем подались вперед. Я хотел было вскинуть винтовку и дать предупредительную очередь в морду еще одной местной твари, но проводник меня остановил.
— Не нужно, — коротко бросил он, — этот не опасен, если не лезть в его гнездо. Впрочем, при всем желании у тебя, да и у любого из вас, это бы не получилось. Края этих «сот» режут металл, плоть и кости не хуже лазера, так что тот, кто попробует ухватиться за них, скорее всего останется без пальцев. Даже если будет в таком костюме как у вас.
— Дагор, да эта хрень покруче лазера будет, — выругался Эдрих. — И почему мы под ней поперлись тогда? А если на голову рухнет в один прекрасный момент?
— Не рухнет, — обнадежил Нейт. — Жуколовы, которых некоторые еще называют их разорителями, за то, что они любят копаться в логовах местной живности, а кое-кто и искоренителями за то, что выметают эти самые логова почти подчистую, очень надежно строят свои жилища, да и материал, из которого оно сделано — сверхпрочный. Ходоки пытались отколоть хоть небольшой кусочек от его гнезда, но у них ничего не вышло. Даже пули ему ни по чем.
— Ну, пули из ваших винтовок и нашим костюмам нипочем, — парировал Рейн, — так что это еще не показатель.
— Может быть, — кивнул проводник, внезапно остановившись, — но я бы не советовал вам проверять их на остроту и прочность.
Глаза, наблюдавшие за нами из глубины арки, тем временем медленно подались вперед. Черная уродливая голова, укрытая крупной хитиновой пластиной, из которой торчали несколько острых жвал, едва заметно поблескивала на солнце своим черным маслянистым боком. Красные, глубоко посаженные под панцирь, глаза внимательно следили за каждым нашим шагом, то ли примериваясь, как бы половчее напасть, то ли думая, куда бы удрать. Из соты, тем временем, показался второй сегмент уродца, из которого торчали шесть коротких, но мощных хитиновых лапок. Затем третий. Тела чудовища изогнулось, голова упала на арку, вцепившись в ее бритвенно-острые края своими жвалами, и существо одним мощным рывком извлекло оставшуюся часть себя из «стеклянного плена». Всего сегментов оказалось семь. Каждый из них опирался на небольшие, нервно подрагивавшие при каждом нашем шаге, лапки, а заканчивалось туловище монстра внушительным жалом, кончик которого был усеян мелкими каплями, то и дело поблескивавшими в мертвенно-зеленом свете здешнего солнца. Существо, потеряв к нам всякий интерес, ухватилось за арку всеми своими конечностями, шустро поползло к одному из небоскребов, и вскоре скрылось внутри его черного, обглоданного огнем, ветром и временем остова.
— Видимо почуял добычу где-то неподалеку, — бросил проводник, проводив его долгим безучастным взглядом. — Они не отходят от своих гнезд далеко. Оберегают потомство.
— Уж не мы ли эта добыча? — нервно хмыкнул Эдрих, крепче сжимая винтовку.
— Нет, — покачал головой Нейт, напряженно к чему-то прислушиваясь. — Они не охотятся на людей. Этот мир живет по своим, ведомым лишь ему одному, законам, и далеко не каждому здешнему обитателю есть до нас дело. Для некоторых мы что-то вроде назойливых букашек, которые проползают по своим делам мимо.