Тени дня
Шрифт:
Они не успели ничего сделать, хотя у двух из них были с собой дамские пистолеты, но несколько коротких ударов, продажный доктор сделавший им уколы снотворного и, охрана только начинала суетиться в розысках пропавших, а автомотор уже летел в Тушино, увозя пять связанных и усыплённых девушек.
Только к полуночи, дежурный по городской полицейской управе, наконец свёл все сигналы в одну кучу, и внутренне холодея набрал номер и буквально выкрикнул в трубку.
— Господина полицмейстера к аппарату, срочно!
Уже к часу ночи, подняли всех, до кого
Как начальник отдела Особого Управления, был вызван и Николай, который с всё более овладевавшей его оторопью слушал как горстка злодеев под предводительством княгини Звенигородской, не только ограбила Госбанк, выгребя из его подвалов двенадцать тонн золота, но и ушли, угнав пассажирский аэролёт класса «Москва». И сбить его тоже нет никакой возможности, так как на борту заложники, да не просто граждане империи, а княжна Аматуни, Долгорукая, Друцкая, Оболенская и цесаревна Любава.
Слушая как объявляют фамилии заложников, Николай смотрел в одну точку, а тело буквально разрывалось от желания куда-то бежать и что-то делать.
«Найду, всех на кол посажу. В кислоте утоплю. Будут подыхать месяцами… мрази… всех на кол… семьи в пыль, до пятого колена…»
Подлокотники кресла скрипели под судорожно сжатыми пальцами, лицо бледное словно полотно, и волосы в которых вдруг начали искриться первые седые волоски.
Увидев в таком состоянии своего подчинённого, князь Орлов, быстро выдернул того, из зала и кликнув личного императорского лекаря, заставил Николая выпить стакан какого-то отвратительного пойла, оставив под надзором гвардейцев Сварожского полка.
Через пять минут Николай пришёл в относительную норму. Ярость никуда не делась, но она уже не затмевала сознание, и воспринималась отстранённо, слово застарелое чувство.
Совещание тем временем шло своим ходом. Присутствовали князь Голицын, личный адъютант царя князь Борис Александрович Васильчиков, канцлер Черкасский, князь Борис Фёдорович Орлов, Генеральный прокурор князь Болховской Никанор Ефимович и все остальные крупнейшие сановники государства, поскольку дело было совершенно неслыханным. Ограбление банка, взятие в заложники дочерей сильнейших дворянских родов и царской дочери, и угон аэролёта, всё это вызывало в присутствующих оторопь.
— Аэролёт в небе уже два часа, но сильно перегружен, и идёт со скоростью семьдесят вёрст в час. — Доложил начальник службы воздушного наблюдения.
— Будут они садиться для дозаправки?
— Да, уже запросили посадку в Вязьме.
— Может там встретим? — Спросил командующий Первым Егерским корпусом. — Есть там у меня отдельный батальон…
— Предупредили что при малейшей попытке штурма застрелят заложниц. — Сказал глава Коллегии внутренних дел боярин Хвостов, который вёл переговоры с бандитами по радио.
Николай, который наконец-то пришёл в ясное сознание тихонько отошёл в сторону, и поймав взгляд брата Любавы цесаревича Константина чуть качнул головой
Когда тот подошёл, Николай изложил свой план.
— Царевич, предлагаю сейчас бросить эту говорильню и ехать на аэродром Лётной Школы. Там берём Сикорский двадцать девять. У него четыре места, и есть нижний люк. Вы, царевич, будете за штурвалом. Вряд ли они посадили наблюдателя в верхнюю корзину, так что зайдём аккуратно сверху, и уравняем скорость. — Руками Николай показывал, процесс для наглядности. — И я перейду из самолёта в аэролёт, там быстренько всех поубиваю, и сяду в Витебске или в Минске, как управлюсь.
— Один не сможете. — Константин покачал головой. — Нужно ещё одного, а лучше ещё пару.
— А кого? — Удивился Николай.
— Вы серьёзно думаете, что вы единственный сорвиголова в империи? — Цесаревич улыбнулся. — Надеюсь фамилия Горюнов, вам что-нибудь скажет?
— Отец что-то рассказывал, о старшем лейтенанте Горюнове, но я боюсь, что за давностью лет…
— Ну уже не лейтенант, а полковник, но личность замечательная. Кстати, — Константин чуть повернулся, — а вот и он.
Широкоплечий мужчина среднего роста в светло-зелёном егерском мундире и богатой коллекцией наград, увидев, что его заметили, шагнул вперёд и поклонился.
— Цесаревич.
— Рад видеть вас в добром здравии, Михаил Валерьевич. — Константин протянул руку полковнику. — Позвольте представить вам майора Белоусова Николая Александровича. Тоже в некотором смысле ваш коллега.
— А в каком смысле? — поспешил уточнить полковник. — Мундир вроде Тайной Канцелярии.
— Да такой же как вы отморозок. — Константин усмехнулся. — Представьте себе, три минуты назад предложил мне тот же план что предлагали вы. Только у него выбор самолёта более профессиональный. Ну так у него и лётное свидетельство имеется. — Цесаревич оглянулся. — А помощника своего вы представить не хотите?
— Эфа? — Произнес Михаил Валерьевич, и словно из ниоткуда рядом с ним появилась стройная девица лет двадцати, чуть выше среднего роста с миловидным красивым лицом, обрамлённым светлыми, почти белыми волосами, до плеч в егерском мундире с всего двумя наградами, но были это Георгий четвёртой и третьей степени и золотой знак Братства Св. Георгия. С интересом глянула на Николая, скосила взгляд на его «иконостас», и учтиво поклонилась цесаревичу.
— Константин Сергиевич, хочу представить вам старшего лейтенанта Мироно?вич Оксану Сергеевну.
В Лётную школу выехали на двух машинах. Николай привычно сел за руль своего «Орла», принц с полковником сели на заднее сидение такого же «Орла», но небесно-голубого цвета, а Оксана Миронович, чуть замешкавшись села к Николаю.
— Кучеряво живёте, майор. — Девушка поудобнее устроилась на широком кожаном сиденье, и с вызовом посмотрела на Николая. — За какие же заслуги вся эта красота?
— За разные. — Николай усмехнулся и бросил взгляд на спутницу. — Вот ежели я вас спрошу за что Георгия получили, тоже ведь не скажете…