Тени древней земли
Шрифт:
Евгений оказался не таким эгоистичным и надменным, как опасалась Мария. Напротив, она всегда первой начинала шутить, стремясь как можно быстрее разрушить эту мембрану жесткости и формализма, навязанную им их работой. Им пришлось быстро научиться полагаться друг на друга, они все же хотели спокойно существовать в этой нестабильной среде для любого человека с долей индивидуальности. Мария поощряла Евгения к открытости, пытаясь узнать больше о его личной жизни, но это было все равно, что пытаться поймать угря голыми руками: он упирался при каждой попытке. По крайней мере, пять или шесть раз
«У тебя есть знакомства в столице. Все, что тебе нужно, — это сообщение или телефонный звонок, чтобы узнать о нем все, — сказала она себе. Кроме того, если вы собираетесь работать вместе, ты должна быть в состоянии доверять ему. А чтобы доверять ему, нужно знать, кто этот человек и зачем его сюда прислали. Внешность может быть обманчивой».
Прикосновение партнера вывела ее из этого состояния. Мария улыбнулась и ответила, что все в порядке. Мужчина улегся и стал смотреть телевизор.
Мария попросила переключить на последний выпуск регионального выпуска новостей, чтобы посмотреть, нет ли там известий об исчезновении Дианы, но журналист даже не упомянул об этом; она просмотрела несколько заголовков местных газет в Интернете на смартфоне, но и там ничего не нашла. Она уже собиралась отключиться и лечь спать, как раздался звонок телефона. Это была подруга, с которой она связалась в тот же день, чтобы спросить, свободна ли студия, которую она снимала весной и летом.
«Конечно! Если хочешь, я покажу тебе его завтра утром», — написала она…
Мария переслала сообщение Кротову и спросила, не хочет ли он случайно заглянуть к ней.
Через несколько секунд до нее дошел положительный ответ Евгения, сопровождаемый счастливым смайликом.
Мария покачала головой и сказала, чтобы он встретился с ней на следующий день.
«Пара дней — это ничто… Дай ему еще немного времени», сказала она себе, готовясь к ночи, отложив на время поиски информации о своем коллеге.
Прижимаясь к партнеру, Мария Райская вдруг испугалась, что не сможет заснуть: как бы она ни старалась стереть из памяти образы, показанные Барсуковым, они все время всплывали, неся в себе таинственный груз, заставлявший ее волноваться.
Она мысленно прокляла своего старого коллегу и закинула ногу на бойфренда. Мария прижалась к нему с улыбкой на лице, отбросив мысли о работе.
Глава тридцать седьмая
Сплоченный коллектив отвергает чужака, и профессиональный уровень не имеет значения. Евгений размышлял об этом, наблюдая за тем, как вибрирует и мигает его мобильный телефон на пассажирском сиденье. Вернувшись к дороге, он прибавил громкость автомобильного радио. Попрощавшись с Марией, он решил исследовать Симферополь на машине. Ночная езда под хорошую музыку расслабляла и помогала думать.
В то утро Всеволод Латыпов появился у постели своего сына элегантно одетый, надушенный, чисто выбритый, настолько, что мальчик удивился.
—
Мальчик привык подчиняться. Через полчаса они уже ехали в черном «Чероки» Всеволода.
— Куда мы едем? — спросил Михаил, видя, что джип выезжает с их территории в сторону равнины.
— На северо-запад.
Мальчик больше не задавал вопросов, и остаток пути они провели в полном молчании.
Приехав в Черноморское, они остановились в одном из кафе. Пока сын набивал рот двумя пончиками с кремом, Всеволод воспользовался возможностью полистать утреннюю газету; он пропустил страницы с местной информацией и, дойдя до статьи об исчезновении Дианы Гурджиевой с пачкой фотографий девушки, остановился и внимательно вчитался.
— Вы ведь не местный? — спросил бармен, отвлекая его от чтения.
Казалось, он был не прочь завязать разговор.
— К счастью, нет, — ответил Всеволод, пресекая всякую дискуссию в зародыше и заставляя Мишу улыбнуться.
Он расплатился и пригласил мальчика следовать за ним на улицу. Они направились в историко-археологический музей «Калос Лимен». Михаил заметил плакаты, рекламирующие присутствие в местном музее древней богини-матери Кибелы, обычно выставляемой в национальном археологическом музее в Симферополе.
— Так вот почему мы здесь? — спросил он, недоумевая.
Мужчина отрывисто кивнул. Михаил заметил, что у Всеволода было мрачное настроение, и ему было почти не по себе, как будто он собирался встретиться с кем-то важным и не чувствовал себя готовым к этому.
Когда они оказались в музее, сотрудник лет шестидесяти, сидевший за столом, поднял глаза от своего журнала и уставился на них.
— Здравствуйте… Вы пришли к Богине-Матери? — спросил он, смутно заинтригованный: должно быть, эти два гостя сильно отличались от обычных посетителей.
— Да. Два билета, пожалуйста, — произнес Всеволод, стараясь смягчить свой караимский акцент.
Он протянул мужчине купюру и стал ждать сдачи.
— Нужен ли вам гид?
Всеволод покачал головой.
— Очень хорошо. Сюда, пожалуйста.
Мужчина и мальчик оказались в комнате, в центре которой стояла единственная скульптура, защищенная стеклянным футляром, — особо древнее изображение греческой богини-матери.
В комнате воцарилась неземная тишина.
Всеволода охватило чувство религиозного экстаза, и он стал медленно обходить витрину, приковав взгляд к сорокасантиметровой статуэтке из блестящего белого мрамора, которая спустя более чем пять тысяч лет все еще сияла, словно в собственном свете.
— Па? — сказал Михаил через несколько минут. — Что мы пришли делать? Может, украдем ее?
На лице мужчины появилась забавная улыбка.
— Нет, — ответил он.
— И что?
Всеволод молчал, любуясь девственной красотой и святостью Богини, возводящей мост между древностью и современностью. Статуя словно излучала тонкую вибрацию, заставляя его душу резонировать с ней.
— Папа? — сказал Михаил, тряся его.
— Ты все поймешь, когда мы вернемся домой, — просто ответил Латыпов.