Тени и зеркала
Шрифт:
Нитлот прошёл вперёд, с блаженством утонув истерзанными ногами в искусственной траве, что покрывала пол. Удивило его лишь то, что Мервит был не один: белобрысый прыщавый паренёк лет четырнадцати сидел возле стола, скрестив ноги, и вдохновенно перечерчивал какую-то пентаграмму (Мервит вообще любил обучать графической магии — бессмысленное занятие, с точки зрения Нитлота: сам он успел убедиться, что беззеркальным обычно не хватает на неё ума). Мальчишка даже кончик языка от усердия высунул и не поднял головы, когда вошёл Нитлот. Наверное, один из лучших учеников, раз Мервит допустил
— Нитлот, — механик сдержанно кивнул ему, вставая, и протянул грязноватую ладонь. Людской обычай, не так давно укоренившийся в Долине. — Я через Индрис понял, что ты здесь. Старший совсем плох. Силы покидают его.
— Силы покидают и меня, — буркнул Нитлот, поморщившись от боли, когда Мервит слишком сильно тряхнул ему руку. — Невесёлое, знаешь ли, было путешествие.
— Я догадался, — в глазах, испещрённых красными ниточками лопнувших сосудов, мелькнуло что-то вроде сочувствия. — Присаживайся, расскажешь всё по порядку.
— Да не стоит, я не хочу надолго задерживаться, — Нитлот показал глазами на мальчишку и осторожно кольнул Мервита мысленным вопросом: он понимает по-нашему? Механик успокаивающе отмахнулся, но садиться Нитлот всё-таки не стал — его уже шатало от усталости, а ждать от Мервита угощений было глупо… В трапезную и спать — спать, спать, пока не выветрятся из памяти эти безумные недели в Альеновом лесу.
Он начал рассказывать стоя, стараясь не особенно витийствовать и не вдаваться в лишние подробности. Иногда это и не хотелось делать — например, при описании твари Хаоса или умертвия; Нитлот не распространялся о своей боли, об унизительном ужасе — к чему, если искорёженное тело говорит само за себя… Мервит многое понимал без слов. Он молчал, с прищуром глядя на него из-под нависших бровей, перекатывая по столу пыльные шестерёнки. За круглым окном разгорался день.
— Его письмо у тебя? — спросил Мервит, чуть помолчав, когда Нитлот умолк. Письмо Альена было в седельной сумке, но Нитлот, немного помявшись, признался, что помнит его наизусть. Мервит не стал расплываться в усмешке, как обязательно сделали бы Индрис или Тейор, но очередной проницательный взгляд заставил Нитлота глупо вспыхнуть.
— Старая ненависть хуже старой любви, а? — тихо и очень серьёзно сказал он, как только Нитлот дошёл до подписи. И, не дождавшись ответа (хотя каким он мог быть, этот ответ?), спросил: — Как ты думаешь, он ещё жив? Напрасно ты отпустил его к агхам, но что теперь поделаешь… Мы совсем недавно выяснили, что они заключили с Альсунгом договор о нейтралитете.
— Агхи?! — вскрикнул Нитлот, заставив испуганного ученика поставить кляксу и прижаться спиной к ножке стола. — Невозможно… Старики-агхи помогают этим варварам, жадным до чужих земель? Ты что-то путаешь, Мервит. Они никогда не пропустят их через свои перевалы.
— Уже, — еле слышно выдохнул Мервит. Он щёлкнул ногтём по какой-то маленькой установке, напоминающей песочные часы, и та издала грустный звон. — Они вторглись в северный Ти'арг, Нитлот. Выходит, вскоре после того, как ты уехал оттуда.
Тут Нитлот понял, что лучше всё-таки сесть — иначе он упадёт и поставит себя ещё в более
— То есть… Предположения Старшего подтверждаются?
— О том, что Альсунг связался с Цитаделью Хаоса? Боюсь, да. Только этим они и могли так запугать бедных гномов, — Мервит редко позволял себе называть вот так народ рудокопов — сейчас явно был исключительный момент. — И теперь…
— И теперь нашему полоумному гению в их горах грозит тройная опасность, — мрачно закончил Нитлот. — Как некроманту, человеку и ти'аргскому лорду…
— Если только он не сможет помочь им, — уточнил Мервит. — Вы ведь там, в горах, нащупали разрыв?
Нитлот только вздохнул, вспомнив ту ночь в Домике-на-Дубе. Все ритуалы они проделали в такой спешке, с такими несостыковками — он ненавидел работать вот так, но другого выхода не было. Они могли, даже очень могли ошибиться…
— И что, разрыв уничтожен?
— Пока нет, — Мервит удручённо поскрёб в затылке. Его ум математика, привыкший к формулам и сложным конструкциям, пасовал перед чем угодно, связанным с Хаосом. Нитлот видел этот страх и разделял его. — Я бы сразу сказал тебе… Нам осталось только надеяться. Достучаться до него мы по-прежнему не можем. Он закрыт от любой телепатии.
— Надеяться на его здравый смысл или на добросердечие агхов?… — уточнил Нитлот, едва не плюнув от досады. — Как вы все трясётесь над ним, просто противно. Индрис даже витраж смастерила…
— Ну, это Индрис, — Мервит улыбнулся краешком губ. — Ничего странного, по-моему. А трястись над ним придётся нам всем — будто ты не знаешь, что залатать разрыв теперь может он один…
Нитлот знал, конечно — и оттого его бессильный гнев лишь разгорался сильнее. Он уже собрался разразиться озлобленной тирадой об эгоистичных и высокомерных выродках, от которых вечно страдают целые миры, но ему вдруг помешал слабый голосок откуда-то снизу:
— Вы забыли о Зеркале Теней, учитель.
Это выдал, не отрываясь от пентаграммы, заморыш-ученик, о котором Нитлот уже совершенно забыл, — причём на чистейшем языке Долины. Нитлот уставился на Мервита, не находя слов от возмущения. Его педантичную душу просто перевернуло: разве можно ученикам, беззеркальным, слушать такие разговоры?!
— Не волнуйся, Гарт у меня очень способный, — спокойно произнёс Мервит, не выдержав и снова поднеся к глазу лупу — находиться рядом с ней просто так он не мог, точно женщина рядом с золотыми побрякушками. — И ему можно доверять — феноменальная память, крайне полезен при моей рассеянности…
— Какое ещё Зеркало Теней? — перебил Нитлот, на которого от этих слов почему-то повеяло неясной тревогой — затхлым запахом старых тайн.
— Совсем недавно, несколько дней назад, ученики разбирали кладовые северного Меи-Зеешни — ну, знаешь, всякий старый хлам. Зеркал тоже много, как всегда, но большинство негодны — выдохшаяся магия да паутина, бракованная отливка иногда… Случается… — Мервит вновь заковырялся в своих шестерёнках, явно теряя нить разговора; Нитлот, плюнув на церемонии, постучал его по руке.