Тени Королевской впадины
Шрифт:
…Со времени ночной погрузки боеприпасов прошли только сутки, а сколько событий уложилось в них! И сам он, Иван Талызин, прижавшись щекой к земле, слушает, как рвутся боеприпасы, которые они грузили ночью.
Отдышавшись, двинулся дальше. Вдали, за леском, мелькнула сизая полоска реки. Он подошел поближе, остановился. На какое-то мгновение возникло безумное желание искупаться, окунуться в ледяную воду… Нет, необходимо подумать о временном пристанище.
Наклонившись над водой, он долго вглядывался в свое отражение,
— Хорош, — усмехнулся он отражению.
В тот же миг издалека послышались звуки, заставившие его насторожиться. «Та-та-та-та-та» — неслось вдоль притихшей реки. Не успев сообразить что к чему, он отпрянул от воды и отполз в прибрежные кусты. Что это? Стрельба?
Было ясно, что следы на влажной глине могут его демаскировать, и нужно как можно быстрее уходить. Однако он рассудил, что, если будет двигаться, его могут засечь в два счета. Значит, остается затаиться и ждать, пока опасность минует.
Татаканье усилилось. Вскоре из-за речного поворота показалась моторная лодка. За нею оставался пенный бурун, распарывающий надвое речную гладь. За рулем сидел человек и, кажется, вглядывался в берег — именно в ту сторону, где схоронился Талызин.
Фигура человека в лодке показалась Талызину знакомой.
Мотор резко сбавил обороты. Хрупкое суденышко, раскачиваясь на волнах, повернуло к берегу. Иван придвинул поближе к себе булыжник. У человека в моторке оружия он не заметил. Может, оно лежит на дне лодки?
Несколько раз чихнув, мотор умолк. Лодка ткнулась носом в берег. Человек выпрыгнул на отмель, вытащил на нее лодку и медленно пошел вверх, явно что-то разыскивая. В одной руке он нес охотничью сумку, видимо тяжелую, в другой держал пистолет. На нем были ватные брюки и куртка на молнии. Довершал экипировку картуз с огромным козырьком.
Человек приостановился, огляделся и двинулся дальше. «Миллер!» — в какой-то момент осенило Талызина, и он крепче сжал булыжник. Чавканье глины раздавалось совсем рядом. Миллер шагал сутулясь, словно с трудом волочил за собой собственную огромную тень.
Талызин лежал неподвижно, вжавшись в землю. Облепленные грязью ботинки прошагали мимо. Миллер направлялся к какому-то возвышению за воронкой. Иван заметил это возвышение, еще спускаясь к реке, приняв за стог. Оказалось, это был шалаш.
Навстречу Миллеру из шалаша вышел человек. Даже при сумрачном свете Талызин сумел разглядеть необыкновенную смуглость его лица.
Ветер дул в сторону реки, и Иван, напрягая слух, улавливал отдельные реплики, которыми они обменивались.
— Уберите игрушку, — буркнул смуглый.
— Осторожность не повредит. Сами знаете, какое время. Рейх трещит по всем швам…
— И первое доказательство: верные его слуги драпают, как крысы с тонущего корабля.
Миллер
— Я пошутил, — быстро сказал смуглолицый. — А вы совсем не изменились.
— Вы тоже. Получили радиограмму?
— Судно ждет нас на рейде. Все, как договаривались полгода назад, в Берлине.
— Как сюда добрались?
— У меня мощный гоночный катер, не чета вашему: я слышал, как ваш кашлял.
— Отлично! На вашем и двинем. Пошли.
Смуглый не двинулся с места.
— Сначала договоримся о гонораре за доставку на мою родину, — произнес смуглый.
— Половина, — похлопал Миллер пистолетом по сумке. Талызину послышалось металлическое позвякиванье.
— Расчет на борту?
— Нет, по прибытии на место.
— Ладно.
Они начали спускаться к реке.
— Свободно добрались сюда? — спросил Миллер.
— Более или менее.
— А что на побережье?
— Сущий бедлам. Кстати, в лагере вас не хватятся?
— Лагеря больше нет, — сказал Миллер. — Его разбомбили союзники.
— А заключенные? — спросил смуглый.
— Те, кто остался в живых, транспортируются в порт.
— Зачем?
— Акция, — лаконично ответил Миллер.
Они подошли к реке, и смуглый столкнул на воду стройное суденышко, настолько умело замаскированное в камышах, что Талызин его не заметил.
Мощный мотор заработал почти бесшумно.
— Хотите хлебнуть? — спросил смуглый. — Испанское.
— Нет, — отказался Миллер.
Плавно развернувшись, катер двинулся вниз по течению и вскоре скрылся из виду.
Талызин перевел дух. Только теперь он разжал пальцы, сжимавшие булыжник. Затем спустился к реке, сел в лодку, брошенную Миллером, и включил мотор. Быстро прикинув обстановку, решил, что нужно пробиваться вниз по течению реки, к морю, и чем быстрее, тем лучше. Конечно, это риск, и огромный. Но в любом случае необходимо поскорее удалиться от опасного места.
Гоночный катер подошел почти вплотную к судну и лег в дрейф. Миллер с некоторым страхом разглядывал небольшой корабль странной формы. Это было допотопное судно, которое, подумал он, можно увидеть разве что на старинной гравюре. Из косо поставленной трубы лихо валили жирные клубы дыма.
— Плавучий крематорий, — произнес Миллер и сплюнул за борт.
— Крематорий — это скорее по вашей части, — съехидничал его спутник.
На борту суденышка появилось несколько матросов, таких же смуглых, как Педро.
— Подайте конец! — крикнул капитан, задрав голову.
Вскоре над кормой лодки закачалась до невозможности замызганная лесенка из манильского троса. Несмотря на подозрительный вид корабля, команда, похоже, знала свое дело.
— Прошу, — подтолкнул Миллера к лестнице Педро. — Капитан покидает судно последним.