Тени Лавуара
Шрифт:
— Сильные выражения, как для юной леди, — удивленно изогнул бровь мужчина, впрочем, больше ничего не сказал.
Губ девушки коснулась невеселая улыбка. Не такая, какой она обычно улыбалась. Сухая и горькая.
— В той книге было несколько страниц о людях, которые не смогли перенестись, вернуться назад. Автор провел исследование и выяснил, что они были усыновлены, а в приюте появились вообще волшебным образом. Те, кто их привозил, говорил, что дети возникли на улице просто из воздуха… В тех мирах они не были пришедшими. Это просто миры возвращали
Глубоко вздохнув, Инга медленно провела ладонью по лицу.
— И правда в том, что вот это мой родной мир… И как бы безумно мне не хотелось открыть глаза, проснуться от этого кошмара, это остается реальностью. И я не знаю, за что ухватиться, как построить жизнь. Я не хочу, я не привыкла сдаваться, но сейчас эта проклятая правда меня просто оглушила…
Покачав головой, Инга взглянула на мужчину. Устало, но с каким-то невиданным раньше огоньком. Она отчаянно боялась, что что-то сорвется, что перфектум или что-то еще прервет ритуал, что она зависнет здесь и вот ее кошмар сбылся. Он здесь. Так чего теперь бояться? Чего здесь она еще не переживала.
— Так что может правда порой и легка, но лучше бы она так и оставалась там, откуда вылезла.
На какое-то время в комнате воцарилась тишина, а затем Аделар снова заговорил.
— Сейчас спускайся к своей подруге, лекарь не уйдет, пока не осмотрит вас обеих, я распорядился. Ваши покои вам покажут. Утром зайдешь ко мне, у меня есть к тебе просьба. Последнее, что ты сделаешь для меня, после этого я помогу тебе обустроиться здесь и больше не потревожу.
Решил мужчина, откидываясь на подушки.
Вновь слегка улыбнувшись, уже просто устало и невесело, девушка кивнула, поднявшись с места.
— Доброй… Хотя нет, просто спокойной вам ночи.
О доброй речи быть не могло и в этом они на какое-то мгновение да сравнялись. Какой доброй может быть ночь, когда ноет и тело, и душа.
Глава 12. Полезные уроки
После разгрома Приюта следы бродяг затерялись среди грязи и зловония нижнего Лавуара.
На некоторое время, разбежавшихся бродяг все оставили в покое. Все, да не все.
Словно гончая, что преследует дичь Летта шла по следу Таира, не щадя ни себя, ни подручных. И очень скоро след Бродяги вывел их к предместью Лавуара, где одна к одной ютились жалкие лачуги ссыльных рыбаков и шахтеров.
Ухмыльнувшись, Летта любовно погладила тяжелый меч в кожаных ножнах, висевший на поясе. Верное оружие никогда не подводило ее.
Вот только едва ли в этот раз ей судилось пустить его в ход так, как она того желала. Таир действительно был здесь. По сути он бы везде и одновременно, не зная отдыха. Всепожирающая ярость гнала его вперед, заставляла действовать, заставляла вновь собирать своих бродяг, не давать гневу в их сердцах затихнуть. Не удивительно, что после того, как он побывал здесь, как обронил несколько слов о перфектуме и его псах, нежданных гостей встретили совсем неласково. Загрохотали открывающиеся
Что еще нужно этим головорезам от них, разве мало они настрадались!
Настороженно отступив назад, словно большая кошка, готовящаяся к прыжку, Летта жестом осадила солдат, схватившихся за мечи.
— Нам нужен только Таир! — четко произнесла она. — Не усугубляйте, у вас у каждого здесь итак преступлений на пожизненный срок в рудниках!
— Нет здесь Таира, проваливай к своему хозяину, шавка! — мрачно бросил ближайший мужик с топором в руке.
Люди за его спиной зашумели, поддерживая его. Кто-то взялся за вила, у кого-то в руках вдруг тоже появились топоры.
— Тогда скажите, где он, — снова жестом удержав солдат, продолжала настаивать женщина, хотя сама положила руку на эфес.
— До чего наглая сука! Пошла вон, нет его здесь и не скажет тебе ник о и ничего! — вспылил высокий худой мужчина с оглоблей.
Это возмущение стало последней каплей, спусковым крючком. Из-за спины ссыльников в стражей полетели первые камни.
Жестом велев стражникам отступить, Летта шагнула вперед.
— А если я скажу, что его светлость обещает вам досрочное освобождение? А то, что вы сейчас делаете сойдет за бунт и даже, если вы сейчас нас убьете, то потом сгорите заживо вместе со своими семьями.
Ропот людей немного поутих, кто-то даже начал было колебаться, но все тот же неугомонный с оглоблей вдруг вскинулся.
— Вот, правду говорил, будут убеждать, обещать всякого, а как до дела, так нас все равно и на костер! Нет уж, я перед тем как подохнуть еще прихвачу пару его шавок. Бей!
Вскинув нехитрое оружие, мужчина мгновенно бросился вперед.
Разочарованно вздохнув, женщина подала знак и тут же со всех сторон на бунтовщиков посыпался град стрел.
«Перед перфектумом как-то отчитаюсь.» — подумала она, отступая под защиту верных воинов.
Но люди, подогретые первой кровью, будто разом потеряли страх. Сгорели последние мосты и приговоренные к изгнанию, они прекратили отступать. Они атаковали, без особенной надежды на победу. Кто-то еще кричал, пытаясь остановить и вразумить мужчин, но не вышло. Было поздно, бесконечно поздно для голоса разума.
Зато все покорились силе, которая, несомненно, была на стороне хорошо обученных военных.
Сраженные мечами и стрелами, бунтовщики падали на землю, окрашивая ее своей кровью.
И эта сила, которую можно было остановить только правдой, вихрем пронеслась по ветхому селению. Глупая самоуверенность нескольких, слепая вера десятерых, глухая ярость двадцатерых, стоила жизни всем.
В огромных темных покоях старого дома было холодно. Вот только женщина, что застыла посреди комнаты, не ощущала этого холода. Ее мучил жар и глухая досада, от которой хотелось выть.
— Как… Когда ты смог стать таким, Эллиа… Когда в тебе, в проклятом трепетном цветочке проснулся этот тигр! — хрипло прошептала она, судорожно сжимая ладони.