Тени над Даирнасом
Шрифт:
– Во дворце нет предателей, - холодно отчеканил он, - Мервин сообщил мне о твоих беспочвенных подозрениях, о твоих мерзких обвинениях, мальчик, и я говорю тебе – забудь о них! Советник никогда не предаст короля, никто не предаст его, ибо все его любят. Тебе надлежит держать при себе свои глупые мысли и не тревожить ими моего дядю, твое дело – избавить королевство от дамнетов, с чем ты, конечно, не справишься, а не смущать покой Его Величества. Ты все понял?
– Даже больше, чем ты думаешь, - Себастьян кривовато ухмыльнулся, сам приподнимая подбородок и, сузив глаза, велел, - Веди меня в залу, где подают ужин, Кинел. Наш разговор вызвал
Надменностью он в эти минуты ничуть не уступал своему собеседнику, и тот, осознав это, медленно потянул носом воздух, явственно силясь взять себя в руки. Парень же, мимолетно порадовавшись, что оружия его оппонент сейчас с собою не имеет, изо всех сил постарался принять на себя как можно более гордый и уверенный вид. В конце концов, лорд Кинел был всего лишь лордом, королевским племянником, которому надлежало, возможно, защищать своего дядю, а вот он, Себастьян, должен был спасти целое королевство. Поэтому уважения к себе требовать имел полное право.
У королевского же племянника, получившего столь неожиданный отпор, гонора после этого явственно поубавилось. Ощутимо злой, недовольный тем, как резко и смело повел себя с ним «мальчишка», которому его дядя означил спасти Даирнас, он рывком повернулся спиной к собеседнику и, чеканя шаг, не оглядываясь, зашагал по коридору вперед.
Себастьян, не в силах сдержать легкой улыбки, следовал за ним, отстраненно размышляя, прикидывая и сопоставляя. Шипящие нотки в голосе Кинела и в самом деле объяснили ему больше, чем он рассчитывал, и навели на еще большее количество сомнений и подозрений. Он почти не сомневался, что за дверью тогда, общаясь с неизвестным собеседником, находился именно племянник Ноэля, а значит, именно он и является предателем королевства. Однако же, прямых доказательств этого преступления у него не было, имелись лишь голые подозрения, и он не знал, стоит ли доносить их до сведения Его Величества. В конечном итоге, в чем-то Кинел был прав, советуя не смущать дух короля мятежными мыслями, и спаситель Даирнаса, в общем и целом, был готов последовать этому совету.
Он шел следом за негодующим, отчаянно пытающимся скрыть собственную ярость, лордом, шел, хромая и тихонько вздыхая порою от боли в вывихнутой ноге, и честно старался отвлечься от неприятных размышлений.
Впереди его ждал ужин и, надо признать, изрядно проголодавшийся парень очень рассчитывал на действительно королевский прием.
Разочарован он, заметим сразу, не остался.
Тонкий, будоражащий аппетит и невыносимо приятный аромат коснулся его обоняния еще на подходе к широкой, роскошной лестнице, расположенной прямо в конце того самого коридора, где, как он понял, находилась отведенная ему комната и до которой он попросту не дошел, свернув в поисках раньше. Сейчас же, сопровождаемый Кинелом, молодой человек более или менее уверенно хромал вперед и, оказавшись довольно неожиданно на первой ступени ведущей вниз конструкции – он не видел ее за спиной лорда, - едва не свалился, оступившись от неожиданности и, торопливо вцепившись в резные перила, почти повис на них.
Спутник, услышав позади шум, оглянулся и, окинув его презрительным взглядом через плечо, насмешливо приподнял бровь. Однако, говорить ничего не стал, вероятно, не желая затевать новую ссору в непосредственной близости от дяди, который уже восседал во главе огромного, длинного стола, находящегося внизу и прекрасно видел приключения своего гостя на вершине лестницы.
Себастьян, обретя более
Спуск по лестнице, начавшийся столь грандиозно, не оставил в его сознании никаких особых впечатлений. Себастьян шагал по пологим ступеням, легко переступая с одной на другую, почти не испытывая при этом дискомфорта и лишь сверлил жадным взглядом изысканные кушанья, покоящиеся на золотых тарелках, коими был заставлен стол. Названия этих кушаний он не знал, однако, запах от них исходил такой головокружительный, что у молодого человека просто текли слюнки. Голод, о котором он столь вызывающе сообщил лорду Кинелу, с каждым шагом все усиливался и, оказавшись возле стола, Себастьян испытал безумное желание сесть на первое же попавшееся место.
Не позволил сделать ему этого все тот же Кинел, едва ли не за шиворот схвативший непочтительного юношу и, скованно улыбнувшись монарху, прошептавший, почти прошипевший сквозь зубы:
– Поприветствуй короля, деревенщина!
Себастьян бросил на него быстрый, не слишком приязненный взгляд и, растянув губы в самой приятной улыбке, неловко склонился в сторону правителя Даирнаса.
– Добрый вечер… Ваше Величество, - называть его «королем Ноэлем» в присутствии племянника, воспитанницы, которая уже заняла место по правую руку от монарха, Мервина, восседавшего слева от него и прислуги, во множестве сновавшей по залу, казалось неловким.
– Присаживайся, друг мой, - король тонко улыбнулся и изящным жестом указал молодому человеку место через один стул от Васанты, - Надеюсь, лорд Кинел не откажется соседствовать с тобой.
Кинел метнул на дядю острый, как стрела, взгляд, перевел его на Себастьяна, очень явственно желая утопить последнего в первой попавшейся винной бочке и, скрипнув зубами, чеканным шагом проследовал к своему месту. Парень, хромая, последовал за ним.
– Смею верить, что трапеза удовлетворит твой аппетит, - продолжил Ноэль, дождавшись, когда вновь прибывшие рассядутся по своим местам, - А после мы побеседуем с тобой о делах государства, коих, увы, имеется в великом множестве.
Себастьян тихонько вздохнул и, вспомнив заверения лорда, что его бросят на амбразуру, мысленно поморщился, кивая. Спорить с королем при всех было тоже невежливо, тем более, что и желания такового у него не было – перед ним стояла тарелка с исходящим паром кушаньем, источавшим столь головокружительный аромат, что юноше хотелось наплевать на все и, совершенно по-свински чавкая, углубиться в пищу.
Кинел, пристально следящий за ним, заметив его намерение – Себастьян уже схватил золоченую вилку, - быстро дернул его за полу камзола и, дождавшись удивленного, вопросительного взгляда, прошипел:
– Сначала пробует король.
Молодой человек глубоко вздохнул и, сжав губы, с усилием отложил вилку, сцепляя руки в замок и немного выпрямляясь. Король, судя по всему, не был особенно голоден, ибо прежде, чем приступить к ужину, он предпочел уделить некоторое время тихой беседе со своим советником, к концу которой Себастьян готов был уже умереть от голода.
– Что за дурацкий обычай! – кроме лорда рядом никого не было, поэтому раздраженный шепот парня был обращен к нему, - Люди с голоду успеют умереть, пока он наговорится!