Тени надежд
Шрифт:
Боги, где Антипатр?! Ведь в самое пекло бросился старик!
Нужно срочно спасать ситуацию. Как? Быстро, вот как, без разговоров и душевных метаний.
Сжав зубы, кардиец ударил пятками лошадь и помчался к, медленно пятящимся, педзетайрам.
– Развернуть строй противосолонь! – Эвмен скакал вдоль тыла фаланги, – развернуть строй!
Его не слышали, может, не понимали, а может (скорее всего) – не желали подчиняться приказу, отданному не понятно кем.
Кардиец спрыгнул с лошади, выхватил меч и бросился прямо в гущу сражения, проталкиваясь между рядами воинов, раздраженно огрызавшихся и бранивших писаря на чем свет стоит. Эвмен пробился почти на самый передний край, где
– Слева обходят, развернуть строй противосолонь и отойти на стадию!
– Чей приказ?! – не отрывая взгляда от напиравших фокейцев, крикнул лохаг.
– Антипатра! Он возглавляет отход наших! Теснят наших афиняне!
Кардиец импровизировал, прежде ему никогда не приходилось руководить сражением, да и вообще, командовать воинами, но сейчас в его голове складывалась отчетливая картина битвы, что не смог увидеть, домыслил по косвенным признакам. Нужно организованно отходить на юго-запад, держа фронт против прорвавшихся афинян. Левый фланг, похоже, не спасти. А там регент... Но не о нем сейчас думал Эвмен, а о войске, большую часть которого еще можно вытащить из этой бойни.
– Выполняй! – проорал он в ухо лохагу, – я к Мелеагру!
Однако добраться до Мелеагра кардиец так и не смог: тот сильно оторвался от своих, азартно преследуя побежавших аркадцев и локров, и открыл брешь, в которую незамедлительно хлынули недобитые фокейцы и еще какие-то воины. Афиняне? Как они тут? Откуда?
Ификратиды Ликурга, стремительно перемещаясь по полю боя, казалось, были уже всюду. Они отсекли таксис Мелеагра от остальных и уже окружали его.
Кардиец бежал по тылам, которые стремительно растворялись в бурлящей кровавой пене. Его заметили. Худощавый воин метнул дротик, Эвмен увернулся. Афинянин бросился к нему, потрясая копьем. Кардиец легко уклонился от смертоносного жала, перехватил древко рукой. Выпад, противник закрылся пельтой от меча, но клинок-обманщик, не желая встречаться с лозой, на противоходе подсек воину сухожилия в коленном сгибе. Эвмен толкнул раненого ладонью в грудь, проскользнул в пируэте, уходя от копий еще двух проворных вчерашних рыбаков или гончаров. Короткие точные взмахи клинка и рыбу в Афинах придется ловить кому-то другому. Горшки лепить – тоже. Впрочем, здесь недостачи не будет, вон сколько их... Видели бы сейчас царского писаря эти надменные князья, только вчера сменившие овчинные безрукавки македонских пастухов на расшитые хитоны. Писарь, да. Папирусомаратель. А вот Филипп бы не удивился, опознав в ловком и умелом панкратиасте своего главного канцеляриста. Он, Филипп, многое знал, о своих людях. Может, даже больше, чем они сами. Это ведь он первым вручил писарю панцирь и шлем, перед походом на Элладу. Все тогда смеялись...
Эвмен замешкался. Мелеагр окружен, куда бежать? Вперед, к Кратеру? Или назад? Кратер имеет больше шансов прорваться, но отход следует начинать прямо сейчас, промедление смерти подобно.
Эвмен оглянулся: за спиной никакого строя, свалка, повсюду мелькают плетеные щиты.
Кратер. Предупредить Кратера. Сражение проиграно.
Эвмен бросился бежать.
Андроклид вновь шел в первом ряду, подхватив сариссу из рук павшего товарища. Он, конечно, понятия не имел, что творится вокруг, но нутром чуял – в сражении наступил перелом. И явно не в пользу союзников: строй этолийцев трещал по швам, прогибаясь под напором македонской фаланги.
"Пешие друзья" рвались вперед, но их командир сохранял трезвость, не позволял себе без памяти погрузиться в танец смерти. Он не видел, что твориться на левом краю своего монолита, но чувство, более надежное, чем зрение, подсказывало ему:
"Не торопись!"
– А ну пыл умерить! Кто вырвется вперед, накажу! Ровнее строй!
– Сейчас, сейчас драпанут, – в возбуждении приговаривал Неандр, работавший слева от таксиарха, – навались, ребята!
– Сохранять спокойствие! – скосил глаза на торопыгу Кратер.
Неандр заткнулся, но губы все равно шевелились:
"Сейчас, вот сейчас..."
Ну и случилось.
– А-а-а!
– На, жри!
– Бегут!
– Ар-ре-е-ес!
– Б-е-е-е-е-г-у-у-у-у-т!
– Стоять! – взревел Кратер, как сто быков, – сохранять строй!
Неандр дернулся было вперед, но таксиарх, повернувшись и перехватив сариссу одной рукой, отвесил неслуху оплеуху.
– Шкуру спущу!
Подействовало, горячие головы малость охолонули.
– Кратер! Кратер! Пустите меня, да пустите же! Ну, раздайтесь!
– Кто там орет? – повернулся таксиарх, – Эвмен? Зачем ты тут? Что случилось? Ты в крови?!
– Не моя, – кардиец запыхался, – нужно отходить!
– Отходить? Но почему? Эллины показали спину, смотри!
– Это неважно! Мы разбиты! Ты слышишь, разбиты!
– А ну успокойся! – рявкнул стратег, – не части! Объясни толком!
– Нет времени, ты единственный сохранил порядок. Мелеагр окружен, и таксис Антипатра, похоже. Асандр бежит. С тыла подходят фессалийцы.
– Как это могло... – начал Танай.
– Подожди! – резко прервал его таксиарх, – а регент? Что с Антипатром?
– Я не знаю, – устало опустил руки Эвмен, – нужно уходить, Кратер, сражение проиграно. Мы разбиты. Наголову. Гелланик погиб. Линкестиец, похоже, угодил прямиком в засаду.
– Проклятье! – прорычал Кратер, – проклятье!
– Если повернемся спиной, догонят, – покачал головой Танай.
– Нужно уходить бегом, – твердил свое Эвмен.
– Ударят в спину.
– Значит нужно оставить заслон... – уверенно сказал Танай.
– ...из смертников, – закончил за него Кратер.
Повисла пауза. Недолгая. Танай, выпрямившись во весь рост, шагнул вперед.
– Я останусь! – он посмотрел вокруг, – кто со мной?
– Я с тобой, Танай, – шагнул вперед Андроклид.
– И я, – поспешил за другом Неандр.
– Нет, – отрезал лохаг, – если остается декадарх, уходит димойрит. И наоборот. Ты уходишь, Неандр.
– Но...
– Никаких "но", – негромко, но так, что у всех мурашки по спине пробежали, сказал Кратер, – оставим один лох, составной. Из разных отрядов. Только добровольцы. Те, у кого есть сыновья. А сами пойдем быстро. Очень быстро. Нужно сохранить армию, то, что осталось. Спасти Македонию! Эти шакалы теперь накинутся...
– У Андроклида нет сыновей! – голос Неандра дрогнул.
– Успокойся, брат, – Андроклид положил руку ему на плечо, – так надо. Я ведь гол, как сокол, а у тебя семья. Так нужно.
– Один лох, – задумчиво проговорил Эвмен, – почти триста.
– А как иначе, кардиец, – сверкнул зубами в улыбке Танай, – это же Фермопилы!
Линкестиец стоял на коленях, уткнувшись носом в землю. Руки связаны за спиной, ремнями стянуты у локтей. Ноги свободны, ну и что с того? Не убежишь... Некуда бежать.