Тени нашего прошлого. История семьи Милтон

Блейк Сара

В тени дома, в тишине, они ели сэндвичи. Сверчки наигрывали свою мелодию. От жары и джина всех стало клонить в сон. Китти растянулась на траве.

Пальцы Огдена сомкнулись на ее ступне. Китти открыла глаза, приподнялась на локте и улыбнулась мужу. Он крепче сжал ее ногу. Она села прямо.

– Пойдем прогуляемся, – предложил он. – Эй, вы, двое, поднимайтесь.

– Идите, – сонно ответила Присс. – Я немного вздремну.

– Хорошо. – Огден вскочил, помог подняться Китти и, крепко держа ее за руку, повел прочь от дома к деревьям,

окаймлявшим поле на краю лужайки.

Кладбище, которое они видели с яхты, располагалось на склоне холма по дороге к лесу, и они остановились у железной ограды вокруг четырех могил Крокеттов. Кто-то недавно скосил траву вокруг надгробий, отметила про себя Китти. Руфус, кораблестроитель, и его брат Инкриз, капитан и фермер, лежали в передней части крошечной площадки. А дальше, прямо за братьями, находились еще две могилы:

Здесь лежит Луиза, 31 года,

умершая 31 августа 1840,

и двое ее детей, мертворожденных

и

Генри, р. 1846, ум. 1863

Геттисберг, Пенсильвания.

Далеко от дома

Они постояли минутку, затем Китти взяла Огдена за руку, они повернулись и пошли через поле. Узкая тропинка привела их в прохладный лес, где в зеленых ветвях застревали солнечные лучи. Огден притянул жену к себе, обвил одной рукой ее плечи, и они зашагали рядом, переступая заросшие мхом корни, сухожилиями протянувшиеся поперек тропы.

Они уходили все глубже, прочь от Данка и Присс, от всего мира. Мох был таким плотным, что заглушал шаги, и они ступали по гранитным камням совершенно беззвучно. Китти показалось, что они вдвоем попали в другой мир, в густую, глубокую тьму, и, когда Огден на мгновение замешкался, она буквально задохнулась от желания закрыть глаза и почувствовать на губах его поцелуй. Остановить время.

Китти положила ладонь ему на грудь, а Огден поднес ее пальцы к губам и поцеловал. Другой рукой он привлек жену к себе, крепко прижал, и она улыбнулась, почувствовав в его дыхании запах джина.

Он уткнулся лицом ей в шею и потерся об нее. Со слабой улыбкой она отдалась его поцелуям. Огден становился все настойчивее, крепче сжимал ее в объятиях.

Она улыбнулась:

– Огден.

– Идем, – хрипло прошептал он и потянул ее дальше.

Впереди, между поредевших деревьев она увидела полуденный свет, отскакивавший от воды. И здесь тропинка обрывалась. Они стояли, держась за руки, на краю ровной поляны, которая спускалась к гранитной отмели. Начинался отлив, и вода тихо плескалась о камни. С этих гигантских камней можно было соскользнуть в море, а затем выбраться из него – сквозь черный ободок мидий, уже выступавший из воды.

Огден потянул

ее назад, под редкий навес опушки леса, под сосны.

– Давай сделаем маленького островитянина.

– Здесь? – Китти улыбалась.

Он обхватил ее талию ладонями и притянул к себе.

– Здесь, – сказал Огден и медленно высвободил ее блузку из брюк; она подняла руки, позволяя ему стянуть хлопковую ткань через голову. – Китти.

Она кивнула, подчиняясь его губам, его рукам, которые расстегнули бюстгальтер, подставляя ее кожу воздуху. Китти расстегнула брюки, позволив им соскользнуть на землю, и стояла перед ним, закрыв глаза.

– Китти, – прошептал он, снимая с нее трусы и прижимая к себе. На нее нахлынуло все томление этого утра; она крепко зажмурилась, и окружающий мир словно перестал существовать.

Одно за другим к ней возвращались чувства. Ветерок обдувал их тела, принося запах моря. Они лежали рядом, и его рука покоилась на ее бедре, в пятнах солнечного света. Они покинули пристань в Рокленде, каким-то образом приплыли сюда, где мир отступил в сторону, и вернулись друг к другу.

Сверху доносился крик скопы, ветер шевелил верхушки деревьев. Сердце Огдена стучало рядом с ее сердцем.

Открыв глаза, Китти увидела, что Огден смотрит на нее.

– Здравствуй, милая, – тихо сказал он.

Она коснулась его лица.

– Обещай мне, – прошептал он, – обещай, что больше не покинешь меня.

Ее глаза наполнились слезами.

– Здесь начало нового, – шепотом произнес он, заправляя прядь волос ей за ухо. – Наше начало.

– Начало чего?

– Нашей жизни. – Он улыбнулся. – Всего. Всего прекрасного. Мы купим этот остров и начнем заново. – Он прижал ее к себе и, уткнувшись в ее волосы, стал шепотом рисовать картины будущего.

Мосс и Джоан научатся ходить под парусом и собирать мидии себе на ужин. Дети будут мечтать об этом месте всю зиму, шептал он, оно станет золотым самородком, который они будут хранить внутри, который сделает их Милтонами. А по приезде в начале каждого лета, когда они, выпрыгнув из лодки, будут стоять и смотреть на дом, и лодочный сарай, и обелиск на кладбище – все точно такое же, каким его оставили, – окажется, что они перехитрили Время. Совсем немного. И так будет снова и снова.

– Перестань. – Китти подняла глаза к небу. – Время невозможно перехитрить.

– Жизнь, – он коснулся ее щеки, – сильнее времени.

Китти повернула голову. Между деревьями поросшая травой поляна расстилала свою зелень к большим валунам. Огден звал ее вперед, оттаскивал за руку от минувшего года. От Недди. И она должна была выбрать. Вперед или назад. Это было яснее ясного – не какой выбор сделать, а что он необходим.

Кусочек ее сердца оторвался и упал вниз. Она повернулась и снова посмотрела на Ога.

Он наклонился, поцеловал ее в плечо, затем перекатился на бок, взял брюки, быстро натянул их и встал. Солнце сияло у него над головой, затемняя лицо.