Тени огня. Трилогия
Шрифт:
Студент почувствовал себя неловко. Настроение у недоучившегося филолога менялось, как «ветер мая». Сейчас вот проснулась совесть. Он вдруг понял, что вынудил Михаила извиняться, хотя тому было нелегко: времени на избавление от удавки оставалось все меньше и меньше. А потом все – конец.
– Конечно, пойдем, – согласился лучник. – И нечего лошадок мучить.
– Я тоже за ночной поход, – подытожил Сомов. – Значит, выступаем немедленно. Кстати, Станс, я бы на твоем месте не стал рисковать, продолжая
– Раб обязан привезти хозяйское добро в имение господина, это его первейший долг, можно сказать, зона моих жизненных интересов, – на одной ноте оттарабанил заученное правило возничий.
– Это ты-то раб? – воскликнул Гога. – А по внешнему виду не скажешь. Интересно, на какой диете огарцы держат своих рабов?
– Да кто ж признается, – смутился кучер. – Питаемся объедками с хозяйского стола.
– Видать, твой господин был язвенником и ничего не ел вообще.
– Он был неплохим огарцем. А теперь я буду принадлежать другому колдуну. Тот аки тигра лютая.
– Но эта карета была подарена мне твоим хозяином, значит, родственникам Вуриза она не принадлежит.
– У вас есть доказательства?
– Только вот этот перстенек, – Мишка раскрыл ладонь. Он специально перевернул кольцо камнем вниз, чтобы его было не сразу заметно.
– Значит, теперь я ваш раб.
– Все так просто? А если это кольцо украдено?
– Вы ж понимаете, пока хозяин не снимет свое личное заклятие, украсть его нельзя – перстень убьет любого, кто до него дотронется.
– Ну дела! – Мишка покачал головой. Он вспомнил о другом кольце, завернутом в письмо. Наверняка и оно не без сюрпризов. – Знаешь, Станс, у меня очень строгие правила по отношению к рабам. Я им сразу предоставляю вольную.
– То есть? – Кучер решил, что плохо расслышал.
– Ты свободен.
Лицо раба на миг озарила улыбка, однако мысли о дальнейшей судьбе, словно набежавшие тучи, быстро загасили свет радости.
– Тогда я пойду с вами в Кантилим. Вы ж понимаете, тут моя свобода ничего не стоит.
– Думаешь, с нами тебе будет легче? Ошибаешься.
– Да мне в Огаре теперь куда ни сунься – везде зона безжизненных интересов. Я слишком много видел.
– Пожалуй, ты прав. А как же лошади?
– Чем они хуже меня? Пусть хоть немного на воле погуляют.
Кучер распряг коней, но стоило им выйти на казавшееся безобидным поле, как…
– Эй, а где наши лошадки? – Марицкий как всегда оказался самым наблюдательным.
– Были ваши – стали наши, – раздалось рядом, и прямо из травы возникло сразу несколько человеческих фигур. – И все вы теперь тоже принадлежите нашему братству. Взять их!
Несмотря на неожиданное появление незнакомцев, Сомов не растерялся. Он воспринял их как очередную досадную помеху на
– По поводу лошадей претензий не имеем, но связываться с нами не советую. – Мишка сделал шаг вперед, крепко сжав в кулаке ядро кистеня.
– Да кто ты такой, чтобы мне советовать? Никто и ничто. Мой товар. – Вожак разбойников смерил фигуру Сомова оценивающим взглядом. – А за тебя могут дать неплохие деньги…
Беглецов окружили.
– Их двенадцать, а у меня осталось всего пять стрел, – шепотом доложил Марицкий.
– Пока не стреляй. Это не огарцы, попробуем найти общий язык.
– Ошибаешься, иностранец. – Главарь обладал отличным слухом. – Вольные чародеи Огара – настоящие мужчины. Они не носят бабские балахоны.
– Кто такие? – спросил Мишка у Станса.
– Те, с кем лучше никогда не встречаться.
– Господа, я пригласил вас, чтобы обсудить серьезную проблему. Она возникла недавно, но требует к себе самого пристального внимания. – Седобородый мужчина, занимавший пост распорядителя кантилимской миссии посредников, собрал своих подчиненных в столичном представительстве. Полсотни бородатых мужиков выглядели встревоженными. Срочный внеочередной сбор являлся для этого более чем веской причиной. – Как вы, наверное, успели заметить, за последний месяц резко возрос спрос на наши услуги. С финансовой точки зрения это не может не радовать. Но подобный ажиотаж, как правило, заканчивается весьма плачевно. Вспомните события двадцатилетней давности – тогда наши доходы за два месяца подскочили в три раза! А потом началась война.
– Ну и что? Пусть себе воюют, – не удержался один из мужиков с самой короткой бородой. – Во время конфликтов за доставку срочных сообщений легко можно будет поднять цены. По объективным причинам. Нам же лучше.
– Сразу видно, что ты у нас недавно работаешь, Пуйст. Знаешь, сколько посредников погибло во время Грунзонской войны? Нет? А следовало бы. Мы лишились тогда трех десятков специалистов! Безвозвратно потеряли семь лицензий.
– Как это потеряли? – не сообразил Пуйст.
– Очень просто. Чаще всего сообщение направлялось тем, кто находился в гуще сражения. А наш долг доставить его, несмотря ни на что. Некоторые специалисты сгорали на работе вместе с лицензией. А на то, чтобы сделать новую, нужны годы.
Обладатели необычных лицензий только во время вот таких сборов называли друг друга по именам. Да и сама церемония проведения собрания требовала обязательного произношения имени посредника и номера его лицензии. Эта процедура пресекала проникновение на подобные мероприятия чужаков, какими бы искусными в магии они не являлись.