Тени огня. Трилогия
Шрифт:
– Обруч тьмы? Кхе, кхе. Да, он ведет себя довольно странно.
– Знаешь почему?
– Нет.
– Потому что это не тот обруч, который мы обычно надеваем гладиаторам.
– Приятно осознавать себя особенным.
– Не перебивай, я еще не все сказал, – повысил голос верховный смотритель турнира. – Сегодня тебя ожидают большие открытия. И начнем мы с самого грандиозного.
Горгун закашлялся, но не сказал ни слова, даже виду не подал, что его волнуют слова собеседника.
– Помнишь основной закон нашего мира?
– Дражайший, тебе мое согласие нужно, как слепому подзорная труба.
– Тут ты прав. Продолжим. Поскольку сейчас представителем закона в Темьграде считаюсь лично я, мое мнение и есть истина. А раз так… – Шрынг сделал многозначительную паузу, – некоторых законченных преступников, не желающих сотрудничать с представителями закона, следует наказывать гораздо строже, чем простым изгнанием. Вот для таких целей и служат черные оковы.
– Кхе, кхе… Ты собираешься заковать меня в кандалы?
– Еще раз? Зачем? Черными оковами называется твой ошейник. Хочешь узнать почему?
– Не желаю! – не выдержал Горгун, сорвавшись на крик. – Шел бы ты отсюда, дражайший!
– А мне глубоко плевать на твои пожелания. – Мраг закинул ногу на ногу. – Черные оковы, в отличие от обруча тьмы, начинают сжиматься сразу, как только обретут владельца. Они не ждут, пока ты обратишься к силе. В конце концов преступник получает самое достойное наказание – смерть.
– Да как ты посмел?!
– По-моему я все объяснил. Ты, видимо, невнимательно слушал.
– Об этом известно парламенту? – Горгун вцепился руками в решетку.
– Зачем? Парламент занимается делами нашего мира, а преступниками – только судейская коллегия.
– Но это же самосуд!
– Что поделаешь… Иногда приходится идти на крайние меры.
– А как же Зерг? Если он уже не изгой, то почему у него такой же ошейник?
– Ты расстроишься из-за того, что твой заклятый враг сдохнет вместе с тобой?
– Я сейчас говорю о законности твоих действий. – От волнения Горгун даже кашлять перестал.
– Думаешь, меня хоть кто-нибудь осудит?
– Тебя убить мало, дражайший!
– Я так не считаю. А твое мнение никого не интересует. Через час-другой мой персональный приговор вступит в силу.
– Так ты пришел меня проводить? – мрачно спросил Горгун.
– Да. Захотелось скрасить последние мгновения заключенного. Может, у тебя имеется последнее желание?
– Перережь себе глотку, дражайший!
– Невыполнимо. Скромнее нужно быть. Могу, например, привет передать кому-нибудь. Не желаешь? – Мраг достал из кармана свой излюбленный гребень с бриллиантом и начал расчесывать волосы.
– Обойдемся без приветов. Лучше ответь на один вопрос, если в тебе вдруг любезность прорезалась.
– Задавай, – великодушно позволил Шрынг.
– Если бы я совершил глупость и рассказал о своих изысканиях, какая бы смерть меня ожидала?
– Очень быстрая, – усмехнулся Шрынг. – Я бы действительно принес ключ, который лежит у Ворот Мрачности. Только он не подошел бы к твоей удавке.
– Ты подменил ключ, чтобы Зерг не вернулся домой? А где настоящий?
– Я уничтожил его прямо в день окончания турнира. Зерг зря вмешался в действия арбитра. Человек, победивший мрага, жить не должен, а твой извечный соперник вступился за своего раба.
– Любой изгой на его месте поступил бы так же. В случае смерти своего гладиатора он не может считаться победителем турнира.
– Зато остался бы жив. Я ответил на твой вопрос?
– Да.
– Может, и ты сделаешь мне одолжение?
– Каким образом?
– Попробуй воспользоваться силой – и умрешь быстро.
– А что, ты куда-то торопишься?
– Нет. Просто знающие люди мне говорили, что в этом случае ошейник сжимается с такой скоростью, что обреченному буквально сносит голову. Очень хотелось бы посмотреть на столь красочное зрелище.
– Этого удовольствия, дражайший, я тебе не доставлю. Сам говорил – скромнее надо быть в желаниях.
– На что ты надеешься? Самому же хуже будет.
– Не надо так за меня переживать, – язвительно выдавил Горгун и закашлялся. Кольцо снова дало о себе знать.
– Как скажешь. – Шрынг поднялся. – Я тебя ненадолго оставлю. Думаю, полчаса у меня точно имеется, а потом все равно приду. Пожелать тебе счастливого пути.
– Смотри, не опоздай. – Горгун проводил мрага тяжелым взглядом.
Заключенному очень хотелось хоть на миг получить прежние способности, чтобы расправиться с верховным смотрителем. Самое обидное, что у него для этого все было. Изгой вытащил из-за пазухи кисет с порошком на основе измельченных бровей хохочущего дракона. Эту смесь он постоянно носил с собой, хотя еще ни разу не применял сам. Одну щепотку он подарил Михаилу в надежде, что парень испробует ее на Зерге. Не повезло, отмеченный тенью огня распорядился подарком против дарителя.
«Когда придет Шрынг, я его хотя бы напугаю напоследок. – Узник оторвал лоскут ткани от рубахи, аккуратно выложил тряпицу на ладонь и отсыпал немного порошка из кисета. – Пусть он пару минут почувствует себя беззащитным».
Брови хохочущего дракона возвращали мрагам их истинный облик – тот самый, в котором они пребывали в своем мире и который делал их уязвимыми в этом. Горгун приготовил сюрприз мучителю и принялся ждать.
«Хоть бы он не опоздал». – Заключенный сейчас думал только об одном. И вдруг…