Тени Персея-2

Радин Сергей

21.

Дорога представляла собой странное полотно, словно вот-вот вскроется река с растрескавшимся льдом. Трещины змеились, любовно огибая куски покрытия, а из них наивно, но неуклонно торчали не только стебли травы, но и уже кое-где и прутья кустов. В прежнем порядке (скутеры впереди, между и позади аэротакси) ехать по дороге в её нынешнем состоянии, да ещё с той же скоростью - оригинальный способ самоубийства.

Несколько метров - и майор Брент вынужденно решился пустить впереди грузовик. Бронированная машина загрохотала по неровным плитам дороги.

Винсону хорошо: крути себе баранку да поглядывай по сторонам. Спокойно, мягко, не трясёт. Зато мы вообще растерялись. Дело в том, что после проехавшего грузовика дорога превратилась в такую кашу из переломанных плит и зелени под песчаным соусом, что нашим скутерам по этому зубодробительному месиву вообще не проехать. Тем более - на скорости. Пришлось оставить грузовик на дороге, а самим спуститься на равнину. Да-да, именно спуститься: трасса оказалась чуть выше, едва мы остались вне города. Впрочем, нам выгодно. Машина постоянно перед глазами.

К вечеру подморозило чуток. Холод пока не слишком ощущался - за рулём (во всяком случае, у меня) всегда чувствуется некоторый напряг. Но колёса скутера ощутимо подминали подмёрзшую траву - ехал, как будто по мокрым кускам пенопласта.

"Ник, а с тобой можно на ходу говорить?"

– Говори. Мне даже легче, а то что-то зевать хочется.

Я не услышал, а почувствовал мысленный смешок Батиса. Повелитель оллфагов немного поёрзал, пытаясь прекратить смех, но получалось плохо.

– Ты чего?

"Я представил, что Барри сейчас рассказывает Винсону".

– Угадаю? Ты думаешь - он сейчас рассказывает про сестру, которая съела своего возлюбленного? Я прав? Или что-то другое?

"Прав. А как ты догадался?"

Насчёт "догадался" я решил промолчать. Просто я видел, какое впечатление эта история произвела на мальчишку. Противоречивое. И смешно, что о таком рассказывают, и страшно, что такое возведено в традицию.

"Ник, а на Голконде и правда так страшно, как об этом говорят?"

– Я вообще не помню себя на Голконде.

"Совсем-совсем? А хотелось бы вспомнить?"

– Как? С помощью мнемопсихокатализатора?

"Жалеешь, что в лаборатории не было времени попробовать вспомнить на МПК то, что забыл?"

– Смысл - жалеть? МПК работает только по снам, а у меня ведь забыт не сон.

"А хотел бы вспомнить? Извини - второй раз спрашиваю, но ведь ты не ответил".

Я честно задумался. Хотелось бы мне вспомнить то, что собственное сознание заблокировало и не давало вспоминать? Говорят, сознание ставит такие блоки, если человеку пришлось пережить страшное потрясение. Например, так было у Аты. Правда, подсознание всё равно выводило события, приключившиеся с нею, - в сновидения. Таким образом, она знала, что происходило когда-то с нею, правда, плохо веря в это и считая приснившееся повторяющимся ночным кошмаром. Я же забыл всё напрочь. И сны мне не снились.

Барри утверждает, что на поверхности Голконды мы были целых восемь минут. Точнее, это говорит Милош. Он засекал время. Сам Барри с момента приземления, точнее - выхода на поверхность Голконды, помнит лишь первые две-три минуты от силы. Он рассказывал, что "саранча" накинулась на нас несметным полчищем, несмотря на разбросанные вокруг приманки с жратвой. Что он убил парочку драконов, потанцевав среди них, после чего элегантно шлёпнулся в обморок, не выдержав напряжения. Судя по

его рассказу, я за то же время убил не менее десятка особей. А вот что было дальше…

– Батис, теперь моя очередь говорить - не знаю. Не знаю, хочу ли я вспоминать что-то связанное с Голкондой. И уж во всяком случае, точно не хочу именно сейчас, в пути. А почему ты сам заговорил об этом?
– Он не успел ответить, как я сообразил.
– Вон оно что. Ты думаешь, оллфаги смогут помочь? Ну, как помогли мне вспомнить про МПК, когда все думали про Севера - кто он и откуда?

"Оллфаги могут многое, - ответил мальчишка.
– Отец говорит, их возможности ещё не все известны. Но могут, конечно, при условии, что с ними работает тренированный энергогностик. Или только под его наблюдением".

Мы замолчали. Кажется, Батис задумался о своих любимчиках, а я переваривал открытие, что есть возможность проверить слова Барри про Голконду и про себя. Правда, единственное, что мне не нравилось в этом открытии, - это присутствие в собственных мозгах кого-то ещё. А вдруг у меня там всякие извращения, которые я тщательно прячу ото всех и себя в том числе?.. Я улыбнулся. Мда, даже мозги уже не самое сокровенное место, если вспомнить пусть даже мнемопсихокатализатор, копающийся в твоих снах - казалось бы, в самом потаённом местечке подсознания.

Промёрзшая равнина потихоньку спускала нас к приближающейся Ириде. Одновременно как-то быстро темнело. Я глянул в боковое зеркальце. Позади - светло, хотя ночь шла именно за нашими спинами. Зато впереди… Недавно высокие облака прямо на глазах низились, темнея по нарастающей и явно превращаясь в дождевые тучи. В какой-то момент дорога вознеслась на взгорок. По приказу майора, Винсон остановил грузовик подождать нас.

Мы собрались вокруг машины. Дух перехватило, думаю, у всех. Город, несмотря на огромное количество высотных зданий, будто распластался по берегу моря. Дома походили на чёрные, растущие прямо из земли фигуры. Солнце Персея то и дело проблёскивало сквозь чёрно-синие тучи, собираясь погрузиться в морскую границу горизонта. Я вдохнул тяжёлый, насыщенный холодной влагой воздух и услышал, как кто-то из ребят бормотнул по общей связи:

– Погодка… для прогулки.

– Отставить депрессняк, - ровно сказал майор.
– Продолжаем… прогулку до города. Главной задачей на момент въезда является поиск укрытия на случай дождя.

– Дождя, - уже проворчал Римлянин.
– Тут, по-моему, вообще шторм ожидается.

Мы вздохнули и поехали к городу, а он поехал на нас. Полное впечатление, что не мы едем, а город приближается к нам.

И странное. Несмотря на чёрные, торчащие, как клыки, дома, Ирида неожиданно остро переливалась быстрыми бликами. Солнечный отсвет от уцелевших окон? Но солнце нам в глаза. Блики от окон должны со стороны моря… Да и бликовали не здания, а улицы.

В последний раз мелькнуло солнце: мазнуло кроваво-алым по короткой линии горизонта. Город погрузился в чёрно-серый мрак. Но мы уже близко, и теперь понятно, что за блики посвёркивали между домами.

Ирида оказалась затоплена морем, на мелких волнах которого и отражались блики от всех окон. Это было так внезапно, что, не сговариваясь, мы притормозили. И Брент не возразил против спонтанной остановки.

– Какого… - только и сказал он.

Дирк, вставший рядом с ним, счёл необходимым объяснить.