Тени Персея или Не будите спящую ведьму. Дилогия
Шрифт:
— Лет десять — не меньше! Если они наберутся смелости выйти за продовольствием.
— Голод не тётка. Выйдут. Или друг друга слопают.
— Барри, шути, да не зашучивайся… А вдруг они устроят охоту на уродов?
— Кстати, об уродах. Одного не пойму: чего они так испугались, когда она взглянула на них?
— Ну-ну! А всё остальное, значит, можешь объяснить?
— Ладно тебе — взглянула! А может, она мутировала мгновенно и оказалась той ещё образиной? Похлеще их симпатичных рож?
— И всё-таки они испугались.
20.
Как потом я выяснила, именно майор Брент — правда,
Не разбежались. Один Боуэн взял было поднос и оглянулся на своё вчерашнее место, затем оглядел севших за общий стол и опустился на стул рядом с Имбри.
Итак, майор и военный психолог убедились: увиденный вчера эпизод катаклизма на Персее заставил десантников если не сплотиться, то искать сближения друг с другом. А значит — впечатлились все, кроме Боуэна. А ещё майор — во время завтрака — обнаружил, что предложений и просьб вернуться не предвидится. И просьб высадить кого-нибудь на ближайших заселённых планетах — тоже. Только со стороны гражданских последовала пара ехидных реплик, что вознаграждение за убийственную поездку слишком незначительно: а нельзя ли рассчитывать на премию, процентов эдак на двести от первоначальной суммы?
В общем-то, говорили за столом мало и как-то рассеянно светски: "Будьте добры, передайте мне банку с горчицей". "Барри, сделай одолжение, не чавкай так, чтоб стаканы подпрыгивали!" — "А чтоб дрожали — можно, да?"
Рассеянность едоков происходила из двух причин: элементарно не выспались, да ещё находились под впечатлением вчерашнего откровения. Наверное.
Я, например, была рассеянна, затрудняясь, что делать. Первый мой порыв вчера, после просмотра сна — моего сна, как я считала, — подойти к Бренту и рассказать о странном совпадении снов. Ведь если раньше я думала, что происходящее в моём сне — это происходившее когда-то со мной, то теперь я засомневалась. Если Нику Имбри приснился чужой сон, почему мне чужой присниться не может? Остановило с признанием опять-таки одно: жизнь Ника известна военной полиции почти с секунды его рождения. А я могу похвастать лишь тремя определёнными годами жизни. Что было до этих трёх лет? Майор, конечно же, не преминет ухватиться за версию, что героиня сна Имбри — это я. А от первой версии до второй, что Ата Уиверн возможный мутант — недалеко. С чем я категорически не согласна… Так что всё моё затруднение в том, что я Джейн Доу.
Прикинув все "за" и "против", сразу после завтрака я забежала в свой отсек и на адреналиновой волне страха и сомнения буквально оделась в прочный скафандр формулы доверия. Формула получилась у меня интуитивно и, несмотря на сложность, удалась сразу. Выйдя, я проверила защиту на первых попавшихся и вздохнула с облегчением: главное, что Эрик ничего не заметил.
Внутренний голос зевнул и напомнил, что всё ещё впереди: лейтенанту могут не понравиться слишком жёсткие эмпатоблоки с толстым слоем чувства поверху. Я возразила, что
Один только Имбри покосился. Но я уже знала, что он новичок или дилетант в учении тайных знаков. Изменения в моём энергополе он почувствовал, но что они значат — явно не разобрался.
После завтрака кают-компания вновь преобразилась. Теперь столики стояли вразнобой, образуя неровный круг. Рядом с каждым три стула.
Майор дождался, пока мы усядемся, и огласил список боевых групп.
— Бланш Крамер присоединяется к Луису Гиллу и Лоренсу Маккью.
— Мальчики, надеюсь, я попала в хорошую компанию?! — сияя от радости, завопила Бланш и поспешила к напарникам.
Те привычно сидели вдвоём и галантно встали, встречая новую коллегу. Особой галантностью отличился, конечно же, Римлянин. Вчерашние подхваты Бланш на руки не прошли даром. Кто бы осудил Гилла? Брюнетка буквально источала очарование, и держать на руках её миниатюрную фигурку, наверное, не только легко… Но Бланш оказалась не тривиальной кокеткой. Она торжественно облобызала и Римлянина, и Маккью и уселась между ними, шутливо же флиртуя с обоими. Сон Имбри. Всё правильно. Главное правило на войне — не сближаться. Жалость от потенциальной потери ослабит возможность отомстить. Или Бланш теоретически знала это правило, или испытала на себе его тот или иной поворот.
— Синклер Мид к Барри Боуэну и Нику Имбри.
Мид расцвёл и, подойдя к гражданским, с чувством потряс им руки. Те явно удивились его откровенной радости, а я удивилась их удивлению. И сообразила: до них ещё не дошло, что Мид — военный психолог. А для него что Имбри, что Боуэн — великолепные объекты для изучения. Майор — умница. С кем-то он меня объединит?
— Дэвид Винсон к лейтенанту Тайгеру и Ате Уиверн.
Ну, что ж, неплохая компания. С одной стороны, неусыпное бдение военного эмпата, с другой — вдохновенная рожа непризнанного поэта, время от времени изрыгающего — как сейчас! — сочное, правда, уже навязшее в зубах: "Драный хвост кота моего!"
Пока остальные аплодировали новой тройке — или знакомому выражению? — я наклонилась к Винсону, который беспечно шлёпнул свой зад на содрогнувшийся стул:
— А почему драный?
— Потому что из Форта Ситтафорда.
— И что? В форте все коты такие?
— Это порода бойцовских котов, выведенная на планете Форт Ситтафорд, — обстоятельно объяснил Тайгер. — Они чёрно-белые, в полоску. Похожи на тигров-альбиносов. Отличаются неравномерно растущим шерстяным покровом. Котята выглядят так, как будто дрались смертным боем ещё в утробе матери.
— Флик, иди к нам! — позвал Брент, и чопорный Леон Дайкс кивнул рыжему, который всё ещё неуверенно топтался на месте. — Итак, у нас четыре боевые тройки. Дни полёта мы проведём за виртуальными тренировками, которые должны выявить у вас определённые характеристики, дабы вы могли точно знать, от кого чего ждать в реальной ситуации. От гражданских прошу одного: за это короткое время научитесь действовать в группе. Знаю, вы привыкли полагаться на себя, но, думаю, сон Имбри заставил вас задуматься.