Тени подземелий Мезерицкого укрепрайона
Шрифт:
При погрузке новеньких металлодетекторов фирмы «Minelab», вновь происходит оживленный обмен мнениями.
— Minen…, — слышу я пояснения Старика.
Толстяк вновь расцветает улыбкой, но уже несколько недоверчивой.
По-моему, он прекрасно понимает, чем мы собираемся заниматься. Не в деталях, конечно. Надо только надеяться, что он не выдаст нас местной дефензиве, или, как она у них сейчас называется. Тем более, что его услужливость говорит о расчете на наше ответное взаимопонимание к его вопросу.
Радуют
Ну, похоже, все. Раскланиваемся с гостеприимным поляком и стартуем к месту непосредственной цели. Через полтора часа мы уже недалеко от нее.
Пересекаем довольно большую реку Obra (не путать с Одрой) и сразу въезжаем в аккуратный городок, дорожный знак на въезде гласит: «MIEDZYSZECZ».
— Вот и Мендзыжеч, — говорит Старик.
Останавливаемся и фотографирумся возле знака.
— Почему Мендзыжеч, — спрашиваю я, — ведь латинской буквы N в названии нет?
— Таковы особенности фонетики польского языка, — важно отвечает Старик.
— Что-нибудь будем покупать?
— Если только карту, какую подробную с указанием фортификационных сооружений Мезерицкого укрепрайона.
— Думаешь таковые имеются?
— Отчего же нет, — убежденно произносит Старик, — у нас вон воссоздали Линию Сталина. От туристов теперь отбою нет. Так, что там уже такого особенного — ты ведь бывал?
— Да, — говорю, — но все равно людям интересно — доты, траншеи….
— Ну вот. А здесь, судя по описаниям — целые подземные города, многоэтажные доты, своя железная дорога. Сам Гитлер по ней из Берлина прибывал. Наверняка такой комплекс отгрохали… Или, хотя бы начали….
Но на вопросы Старика владельцы маленьких магазинчиков и киосков, торгующих газетами, журналами и прочей полиграфической продукцией, лишь недоуменно поводили плечами.
Старик немедленно приходит в возбуждение.
— Просто удивительно, — говорит он, — такое впечатление, что мы не туда попали. Сейчас посмотрим.
Достает карту. Рассматриваем вдвоем. Карта очень подробная, полукилометровка, правда, на польском языке. Старик скачал ее из Интернета и распечатал.
— Вот «Miedzyszecz», — тыкает он пальцем в карту, — другого тут нет… Вот целых три Кеньшицы — одна называется «Keszyca Kolonia»… Скорее всего, она нам и нужна. Заметь слово Колония — значит, жили чужие, стоял советский гарнизон.
— Согласен, — киваю я головой.
— Правда, тут целая куча маленьких озер, соединенных воедино…, — всматривается в карту Старик, — штук пятнадцать, наверное… И на некоторых написано «Stav»… То есть, это, видимо, система искусственных водоемов… Вероятно, созданных с оборонительными целями и входящими в общую систему укрепрайона.
— Пожалуй, так, — соглашаюсь я, — и вокруг этих ставов или прудов обозначены сплошные леса, в которых и находятся доты и прочие инженерные
— Возможно островок крошечный. Все. Вперед, — решительно говорит Старик.
Он выходит из машины и что-то спрашивает у молодого мужчины, торгующего под крытым навесом фруктами и овощами.
Мужчина показывает рукой вначале вперед по улице, а потом — направо.
Старик садится в джип.
— Все ясно, — оповещает он, — прямо по этой улице и метров через триста свернуть направо. Дальше все время прямо и упремся в деревню Кеньшица Колония.
Минут через сорок мы подъезжаем к искомой деревне. Перед въездом знак на польском языке «Keszyca Kolonia». Дальше стоит высокий, метра на три, крест с распятием. Въезжаем в деревню.
Старик заходит в первый же дом, окруженный аккуратным, крашеным в синий цвет, забором и палисадником с разнообразными цветами. Слышится собачий лай, а затем голоса на польском языке.
Старик возвращается в сильнейшем недоумении.
— Ты, знаешь? — произносит он, — здесь рыболовецкое хозяйство. В прудах разводят рыбу… Никаких укреплений здесь нет… Местные говорят — может дальше в лесах за ставками и есть. Но дорог туда нет. На джипе напрямую не проедем.
— Н-да, — тяну я неопределенно, — начало поисков что-то не вдохновляет. Как это местные не слыхали о таких мощных укреплениях… Не может такого быть. Или просто не хотят говорить….
— Чего тут скрывать-то, — Старик явно обескуражен, — что будем делать? Есть предложения?
— Все ссылаются на Кеньшицы. Давай сначала посетим две других Кеньшицы, — предлагаю я, — что там нам скажут… А потом будем держать совет.
— Разумно, — соглашается Старик.
Мы снова рассматриваем карту. Прямых дорог нет. Придется возвращаться в Мендзыжеч.
Возвращаемся в исходную точку. Едем по главной улице городка до самого выезда.
Старик вновь расспрашивает о дороге. Бородатый дедок в соломенном канотье объясняет с помощью жестов.
— Будешь штурманом, — возвращаясь говорит Старик, — смотри внимательно. Километра через четыре будет деревня Нетоперек, а в ней надо свернуть направо — будет дорога на обе Кеньшицы. Вряд ли там будет указатель.
Километров через шесть показалась деревня. «Nietoperek» гласил дорожный знак.
Где-то посередине деревни мы сворачиваем на первый же правый поворот и движемся по дороге. Все дороги, пока асфальтированные, хотя местами и потрепанные.
Километров через восемь мы подъезжаем к искомой деревне. Непременный большущий деревянный крест с распятием и дорожный знак «Keszyca».
Я столь подробно описываю наш путь, потому что, возможно, кому-то захочется побывать в этих местах. И ввиду того, что большая часть прочитанного нами об этом укрепрайоне, нашей экспедицией не подтвердилась.