Тени Пост-Петербурга
Шрифт:
– Как это понимать? – раздраженно бросив планшет на скамью, Таран сел напротив сына, облокотился на столешницу и замер в ожидании ответа. – Нет, ты уж потрудись объясниться, раз тебе есть что сказать. Что «как обычно»?
Однако мальчик не смешался, ни на секунду не отвел уверенного взгляда, и лишь неестественный румянец на лице выдавал охватившее паренька волнение.
– Как обычно – убегаем, – ровно, без дрожи в голосе произнес он. – От веганцев, от нефтяников, от «степных псов»… Бежим от проблем вместо того…
– Чтобы что? – продолжил сталкер. – Развернуться и встать под пули? Ты не забыл, что у них танк, одного выстрела
– Ты его боишься?! – вскипел Глеб. – Что-то я не заметил этого, когда его, полудохлого, прятали от тебя за спинами патрульных!
– Ну что за чушь! – не выдержал Таран, вскакивая на ноги.
Рев двигателя стих. Теперь за эмоциональным диалогом отца и сына, затаив дыхание, следили все члены экипажа. Промерив пространство отсека несколькими стремительными шагами, сталкер бухнулся на прежнее место, от чего деревянный табурет жалобно скрипнул.
– Пойми, Глеб, – сталкер медленно выдохнул и постарался взять себя в руки, – храбрость и безрассудство – разные вещи. Мы не имеем права геройствовать, пока остается хотя бы мизерный шанс вернуть поверхность человеку. На сегодняшний день «Алфей» – это единственная зацепка на пути к решению, но пока она есть, я сделаю все от меня зависящее, чтобы вытащить людей из подземки! И никто мне в этом не помешает – ни Полковник, ни Сунгат, ни черт, ни бог, который уже давно списал детей своих со счетов!
Аврора бесшумно подошла к Тарану со спины и положила руку на плечо, успокаивая не на шутку разошедшегося командира.
– И если уж на то пошло, – продолжил тот, сбавив обороты, – да, я боюсь. За тебя, за Аврору, за всех вас! И до последнего сомневался, стоит ли снаряжать экспедицию, но веганцы, спасибо им, ненавязчиво намекнули, что в подземке оставаться еще опаснее. Уже не раз пришлось убеждаться, что экспедиция тоже не сахар, но рисковать вашими жизнями понапрасну я все равно не намерен.
Сталкер затих, уткнувшись взглядом в столешницу. Багровые змейки шрама на темени – следы когтей неведомого хищника – медленно бледнели, становясь неразличимыми сквозь ежик отросших волос.
Когда страсти поутихли, паренек нарушил затянувшееся молчание:
– А я и не предлагал лезть под пули. Мы можем остановить «псов» без особого риска, если подыщем удобное для засады место. Какую-нибудь возвышенность или холм…
– А пацан здраво мыслит, – с полуслова понял Мигалыч. – Угол возвышения пушки у «девяностого», если мне не изменяет память, четырнадцать градусов. Если подманить бандуру, да в мертвой зоне окопаться, обстрелять джипы не составит проблем. А без эскорта танк дальше не сунется. Мобильная ремонтная база, заправщик… Максимальный запас хода – не более полутысячи километров. Есть элементарные правила, без соблюдения которых глубокие рейды бронетехники невозможны!
– Ударим сразу с нескольких точек, – подхватил Дым. – Пулеметов предостаточно! Избавимся от хвоста – не придется гнать! Тогда вряд ли угодим впотьмах в какую-нибудь яму.
Заразившись уверенностью паренька, экипаж ждал решения командира. Тот, по обыкновению, не спешил, пытаясь найти веские доводы в противовес идее сына.
– В конце концов, мы обязаны отомстить за Индейца, – поставил жирную точку Глеб. – Сунгат должен понести наказание!
Глаза мальчика, внешне спокойного, горели
– А ты повзрослел, сын… – уже без прежнего раздражения резюмировал он. – Мигалыч, что у нас там за бортом? Почему стоим?
– Собственно, я по этому поводу и заглянул. – Старик загадочно ухмыльнулся, поправив съехавший на бок танкистский шлем. – Впереди низина. И спуск пологий… Кстати, очень подходящее место для западни. Лучше вряд ли найдем.
– Значит, поперла масть… Что ж, Глеб, твоя взяла, – сдался Таран наконец. – Устроим Сунгату теплый прием!
Экипаж забегал по отсекам, спешно экипируясь. Пока Глеб с Авророй помогали Дыму демонтировать «Корды», ракетовоз, лавируя между мшистыми валунами, стремительно пронесся по дну лощины, края которой, плавно изгибаясь и вырастая в неприступные стены, образовывали нечто наподобие просторного, со стадион в ширину, ущелья.
– Смотрите, БТРы!
Глеб прилип к иллюминатору, разглядывая торчащие из-под снега башни и покатые ржавые крыши бронированных колесных реликтов. На пару с Авророй они успели насчитать не менее четырех остовов, прежде чем Таран, повинуясь сработавшему чутью, вогнал педаль в пол, оставляя брошенную бронеколонну позади.
– Осмотреть бы машинки! – подал голос Дым. – Не иначе как останки разведотряда из Ямантау…
– Не успеем! – сталкер поддал газу, направляя ракетовоз к маячившему вдали пологому подъему. – «Псы» на пятки наступают!
Выскочив из лощины, тягач грузно плюхнулся в снежный нанос, прошел юзом несколько метров и, взрыкнув напоследок, устало замер на месте. От разогретых кожухов валил пар, потрескивало на морозе остывающее железо.
С лязгом отворился гермолюк, и на землю друг за другом скатились три фигуры, облаченные в мышиного цвета хламиды.
– Так себе маскировочка… – посетовал Дым, подбирая полы сконструированного из мешковины маскхалата. – Запалимся, к гадалке не ходи…
– Не каркай, Гена. В снегу изваляемся, и порядок. Сойдет для сельской местности. – Таран взвалил увесистый «Корд» на плечо и полез сквозь сугробы к облюбованному пригорку. – Глеб, не отставай!
Паренек впрягся в салазки и поспешил за отцом. Груз в виде кофра с пулеметными лентами, с виду компактного и легкого, заставил Глеба изрядно попотеть, прежде чем ему удалось втащить ношу на позицию. Ужасно зудела взмокшая под резиной кожа, но стянуть противогаз, хоть и ненадолго, мальчик не рискнул.
С позиции открывался отличный вид на распростершееся внизу ущелье. Колея, оставленная тягачом, юркой змейкой петляла меж огромных каменных глыб и пересекала лощину из конца в конец. Когда глаза привыкли к искрящейся белизне снега, удалось как следует рассмотреть разбитые бронетранспортеры. В том, что колонна подверглась нападению, сомневаться не приходилось. С высоты в глаза сразу бросились пугающие детали разыгравшейся когда-то трагедии. Крышки люков, сорванные неведомой силой, валялись отдельно от машин, а сами бронетранспортеры напоминали вскрытые консервные банки. В днище одного из транспортов, валявшегося на боку, зияла внушительная дыра с вывернутыми наружу краями.