Тени предательства

Торп Гэв

– Вперед, – передал он по воксу.

Ответа не последовало. Он бросил взгляд на кабину и обнаружил, что Кивен расширенными глазами глядит на него с обращенного назад кресла, а Тайе ссутулилась и изогнулась на своем месте, пытаясь увидеть, что происходит. Он слышал в воксе их дыхание.

– Вы… вы же это не всерьез, - тихо произнесла она.

Севатар прошел по верхней части истребителя и примагнитил свои подошвы к темной обшивке «Гнева» в нескольких метрах от кабины. Он покачал головой при виде идиотского ошеломленного выражения на лице наблюдателя.

– Я сказал: «Вперед».

Первый капитан низко присел и трижды

ударил, проделав в корпусе истребителя глубокую вмятину, как раз, чтобы за ее край можно было уцепиться. Он держал свою алебарду за спиной, отведя ее в сторону по диагонали.

Истребитель загудел у него под ногами, вновь оживая.

– Севатар, это безумие.

Он закатил черные глаза по ту сторону красных линз. Как же утомляло слышать это снова и снова. Порой он гадал, неужели для других людей «долг» - всего лишь слово, значения которого они никогда толком не понимали.

Истребитель медленно поднялся без пусковой катапульты, скользнув с палубы в сторону широкого зева, ведущего в пустоту. Мимо проплывали зубчатые стены замков вражеского флагмана. Они были мучительно близко, но в то же время невероятно далеко.

– Доставь меня на «Неоспоримый довод», - сказал он в вокс. – Мои люди сражаются на его борту, а я скорее умру, чем отправлю их на битву, в которой сам не приму участие.

Он слышал в голосе Тайе усмешку, прорывающуюся через ошеломление.

– Вы слишком серьезно воспринимаете эту братскую клятву Первой роты, - произнесла она.

Севатар не ответил. Он был Атраментаром. Его братья были Атраментарами. Говорить было не о чем.

Следующие три минуты Кивен смотрел на присевшую фигуру Первого капитана VIII Легиона, находившегося на расстоянии считанных метров. Увенчанный гребнем шлем Севатара застыл устремленным вперед, лицевой щиток с нарисованным черепом неотрывно глядел на боевой корабль Темных Ангелов. Кивен не переставал гадать, какое выражение на лице по ту сторону раскосых красных линз.

Что касается Тайе, она выжимала из «Весперы» все возможное, разогревая двигатели до опасной температуры и не вступая ни с кем в бой. Она описывала спирали и петли, отрываясь от всех черных «Яростей», которые пытались взять ее на прицел. Ей было очень хорошо известно о перегрузке, которую придется пережить «пассажиру», но необходимо было поддерживать пламя двигателей для максимальной маневренности.

Приблизившись к «Неоспоримому доводу», Тайе повернула и пошла вдоль корпуса на бреющем полете, виляя между башнями с бойницами.

– Где вам нужно оказаться?

– Рядом с мостиком, - в голосе Севатара, звучащем в воксе, было не больше тепла, чем в заунывном волчьем вое.

Приблизиться к мостику означало попасть в зону поражения более чем сотни защитных турелей. Тайе тихо выругалась.

– Следи за языком, командир крыла.

Она прибавила тяги и переключилась на общий канал эскадрильи.

– «Перитус» и «Электус», построиться крылом.

– Принято, командир.

– Выполняю, мэм.

Тайе нырнула к корпусу, оказавшись так близко, что лишилась бы крыла, если бы повернула. Биение сердца задавало ей ритм, когда она бросилась в самую дурацкую атаку за всю свою военную службу.

ГЛАВА IX Принц воронья

Приходилось признаться, пусть даже только самому себе, что это была одна из самых глупых его идей. Никакие

биологические улучшения и даже самый совершенный комплект силовой брони типа «Максимус» не могли защитить его от давления гравитационных сил. Впервые более чем за сто лет он почувствовал тошноту, и было настолько необычно, что он ухмыльнулся.

Однако давление на череп и конечности было менее забавным. Надетые на Тайе и ее экипаже летные костюмы с суспензорной проволокой имели некоторое общее сходство с одним из слоев его керамитового доспеха, однако это не избавляло от физического воздействия. Он освежевал бессчетное количество людей, а также воинов из пяти разных Легионов, включая собственный, и подозревал, что в плане боли это было довольно близко к ощущению сил инерции, грозящих разорвать кости.

Мощные лучи лазпушек раздирали ему зрение. Каждый из них был словно быстрое копье, не поддающееся попыткам глазных линз потускнеть и противодействовать яркости. Под ним раскачивался и болтался истребитель Тайе. Он чувствовал, что она изо всех сил старается добиться от «Гнева» эффективности, не стряхнув пассажира и не убив его резким маневром. И все же когда с обеих сторон стали проноситься черные башни, а зубчатые стены внизу превратились в размытую тошнотворную полосу, он почти что проклял идею за поспешность.

Но с другой стороны, тогда бы он признал, что ошибся. От этой мысли Севатар фыркнул. «Сейчас это неуместно».

Тайе снова сделала бочку, и звезды закувыркались по небу. Единственной уступкой, которую Севатар сделал идее о безумии плана, стало ворчание, когда у него заболела голова от острого головокружения. Это тоже оказалось непривычным. За прошедшие десятилетия генетические имплантаты сделали его практически невосприимчивым к дезориентации.

Первый капитан почувствовал, как Тайе снижает скорость, крутясь и закладывая виражи, чтобы уйти от огненной бури, испускаемой турелями внизу. Он знал, что ей не удастся полностью остановиться, но ему было более чем достаточно, чтобы она просто замедлилась и снизила инерцию. Лучше получить несколько ушибов и переломов, чем оказаться размазанным по броне «Неоспоримого довода».

Однако она по дуге понесла его через хребтовые замки, вдоль скулы, и тут Севатар, наконец, понял, что она делает.

– Это еще глупее, чем моя идея, - произнес он в вокс.

Голос Тайе звучал натянуто и напряженно, ее внимание было устремлено куда угодно, но только не на него.

– Если сделать по вашему, вас размажет по всему корпусу. А если по моему, то у вас будет возможность поиграть в героя.

Истребитель вплыл в посадочный ангар, полыхая тормозными двигателями, чтобы замедлиться. Бригады сервиторов тут же вытянулись, следя за приближением машины мертвыми глазами и перенастраивающимися линзами. Вместо краски корпус покрывали подпалины, знаки различия также выгорели до поблекшего и неразборчивого состояния.

Ближайшим офицером по снабжению был человек по имени Халлес Кореви. Он уже направлял загрузочную бригаду на перевооружение этого новоприбывшего из бесконечной цепочки садящихся и вылетающих истребителей, когда тот крутанулся над палубой и разнес его в клочья залпом ревущей синей энергии из лазпушек. Корабельные стрелковые команды открыли огонь по медленно движущемуся «Гневу», охрана опустошала свои крупнокалиберные картечницы, у которых практически не было шансов поразить движущуюся цель.