#Тени приходят с моря
Шрифт:
– Марч! – Тэсс приложила ладони ко рту. – Сюда! Лети сюда!
Самолета не было видно в тумане, который становился все гуще и выделялся своим белым цветом даже в сумерках. Тэсс сделала плавный вдох и пошла к кораблю. Медленно, едва передвигая окоченевшие ноги и снова протягивая руку вперед. Тэсс продолжала повторять имя Марча, но уже совсем тихо, дрожа. Она чувствовала, что ее губы посинели. Пройдя еще немного, Тэсс остановилась под рукой рыцаря и снова громко позвала.
Марч не хотел возвращаться. Или не мог. Голова ростры начала медленно склоняться, и наконец
– Тэсс!
Управитель поравнялся с ней и толкнул ее вниз – они еле увернулись от удара. Тэсс почувствовала руку на своих плечах, тяжесть одежды потянула ее ко дну, но Паолино тут же дернул девушку за собой, заставляя плыть. Они одновременно вынырнули в пяти-шести шагах от места, где обрушился удар, и жадно вдохнули туманный холодный воздух.
– На берег, – коротко велел мужчина, но Тэсс, лихорадочно цеплявшаяся за его размокший воротник, прохрипела:
– Там остался мой Марч!
Управитель в упор посмотрел на нее светлыми холодными глазами, едва видными из-за прилипших к лицу волос:
– Я кому сказал? Назад! Я и так не уверен, что ты оправишься после такого переохлаждения.
– Но…
Он помог ей встать и, взяв за руку, поволок за собой к прибрежным камням. Тэсс упиралась. Паолино обернулся и пообещал:
– Завтра мы придумаем, как его вытащить. Обязательно придумаем.
Тэсс бросила взгляд на неподвижный корабль:
– Но он может уплыть с ним…
Паолино, щурясь, всматривался в горизонт, потом перевел взгляд на окончательно потемневшее мутное небо с размытыми пятнами трех Серебряных яблок. Он ободряюще улыбнулся:
– Не уплывет. Думаю, погода не располагает. А если и уплывет, Марч сам не захочет там оставаться.
– А вдруг…
– Тэсс. – Его пальцы крепче сжали ее запястье.
Управитель больше ничего не произнес, но она поняла: спорить бессмысленно. Мокрая и замерзшая, она выкарабкалась на берег. Паолино, тоже вымокший насквозь, даже не дрожал. Его худая прямая фигура выделялась на фоне его подопечных, а лицо оставалось непроницаемым. Он твердо произнес:
– Расходимся спать.
Таура отдала Тэсс свой подбитый мехом долгополый дук, и та закуталась в него, устало жмурясь. Ее лицо покрывала теперь соль, а волосы и ресницы стали жесткими. Тэсс без конца кусала губы, в то время как полукровка шпринг тихонько мурлыкала рядом:
– Ну, не волнуйся, вернется твой самолет. Все хорошо. Пойдем.
У Тэсс не было сил повернуться к кораблю, и она покорно пошла, сопровождаемая огромной толпой других воспитанников. От них исходило приятное тепло, ведь никто из них не был в воде. Ласкез, менее вымокший, чем сестра, держал руку у нее на плече. Мади Довэ шла с Джером впереди. Можно было не сомневаться: он уже выпросил у нее примочку, или повязку на лоб, или еще что-нибудь, что позволит ему ненадолго спуститься в пропахший травами и лекарствами маленький кабинет доктора и там задержаться.
А
Почему Марч полетел к кораблю? И не показалось ли Тэсс, что рыцарь действительно кое-что прошептал ей, прежде чем напасть? Фраза была короткая, это могло и почудиться ей. Но все же слова гулко отдавались в голове.
Приходи одна.
Тэсс задавалась множеством вопросов и все вертела и вертела в пальцах зеленую подвеску. Края камня казались в темноте острыми и четкими, куда менее гладкими, чем днем. Рука девушки дрожала.
– Красивая вещь. – Ласкез бросил на каплю внимательный взгляд. – От крестных, что ли?
– Да, – безразлично ответила Тэсс.
– Мне кажется, я видел ее раньше.
– Где?
Ей было почти все равно, что он ответит. Но от услышанного она едва не споткнулась:
– У нашей мамы. До того, как нас отдали.
3. Кошка в тумане
Тэсс совсем не помнила родителей: ни лиц, ни прикосновений рук, ни запахов, ни голосов. Ласкез говорил, что в его памяти возникают иногда какие-то обрывочные детали. Конечно, брат мог и вправду запомнить зеленую каплю в обрамлении белых камешков, но мог и все перепутать. И тем не менее все это не давало Тэсс покоя.
Вечер она провела под тремя одеялами, ее отпаивали горячим трэмом, пахнущим ягодами и душистой травой. Это был лучший сбор из всех, что имелись в приюте, но даже он не слишком помогал. Тэсс думала о Марче, оставшемся на незнакомом корабле в сыром тумане. Возможно, его удерживали там насильно. Наверняка он испугался.
– Взбодрись, сестренка. – Ласкез, уходя в «Гнездо», потрепал ее по волосам. – Думаю, Паолино тебя надул и не станет ничего доставать, но сами-то мы не будем сидеть сложа руки и отправимся туда, когда станет светло.
Тэсс промолчала, зато Таура тут же возмутилась:
– Ло Паолино держит свои обещания!
Ласкез фыркнул, после чего закрыл за собой дверь. Мойра, Таура и Минди снова обступили Тэсс. Но она, не желая с ними разговаривать, отвернулась к стене.
Под их тихое тревожное перешептывание она забылась сном и меньше чем через полвахты проснулась в абсолютной тишине. За окном виднелось серое небо, чуть подсвеченное книзу: Зуллур уже начинал подниматься, но его младшие сестры – звезды – еще не ушли и слабо подмигивали Тэсс из туманной дымки. Их было едва видно.
Какое-то время она лежала неподвижно, пытаясь навести порядок в собственных мыслях, где переплелись и запутались разнообразные детали: подвеска, мама, Марч, дрэ, обреченный взгляд Паолино и множество других странных вещей. Мысли лезли одна на другую, и ни одну из них не получалось додумать до конца. Тэсс знала это состояние – так бывает, когда недостаточно долго спишь, – и не любила его. К тому же чем дольше в нем пробудешь, тем труднее будет снова заснуть. Среди вспыхивающих в сознании фраз, не несущих никакого смысла, чаще всего мелькала одна.