Тени прошлого - тени будущего
Шрифт:
несокрушимый сержант мертв.
– Влад, так и будешь стоять, пока его андроиды не заберут?!
– Он ни кому-то, а нам с тобой жизнь отдал…
– Теперь мы обязаны доказать, что его смерть была ненапрасной. Помоги мне его вытащить!
– Смерть всегда так же напрасна, как и полезна…
– Черт! Влад! Просто помоги мне его вытащить!
Фонарь Лесовского снова пробил светом бесконечный коридор… Я кивнул ему в сторону
оцепившего пустой дверной проем дракона. Затащили
стол, зависший в воздухе посреди пустого помещения тяжелой плитой. Лесовский уселся рядом с
сержантом, а я как-то неприкаянно остановился перед ними… Андроиды еще на периметре,
командиры – на командном пункте… медработники заняты теми, кто на грани смерти… Штурм
закончен, но посты не выставляют… и нас не отзывают… Тишина мертвая…
– Они скоро истребители вышлют… К рассвету воздух точно прорвут…
– Могут и раньше, Влад… Тут мы оборону долго не продержим…
Тишина стала еще мертвее. Лесовский вперил в лицо сержанта синие глаза… Здесь никого нет,
но мы говорим каким-то сдавленным шепотом, будто обращаясь к мертвецу… Влад разбил белым
лучом мрак, осветив бескрайний простор зала. Но остановил он этот обрывок света не на едва
обозначенном дохлым прожектором выходе, а на замершем где-то в недосягаемой вышине
вечернем небе. Звезды бледно мерцают в сером сумраке, гладкий диск полной луны подкрался к
противоположной стене и затаился в каком-то пыльном ореоле…
– Герф, это реальное небо – точная проекция пространства над Небесным городом…
– Только что-то с отображением здесь не то…
– Ночь тут тускнеет серостью, звезды блеклые, и луну почти не видно… А стуженые ночи
Небесного темны… И они просто сияют этим зеркальным лунным светом – холодным,
безразличным…
– Это точно поломки…
– Точно. И разбитый потолок, и небо, которое он отображает, – все изувечено… И луну мы
тоже…
– Нет, с луной порядок.
– Мы стерли кратеры… Сровняли лунные шрамы до того, что теперь… С тех пор…
– С тех пор мы получили мощный прожектор.
– Мы получили отражатель… Но похож он на зеркало, в котором нет отражений – один свет…
чужой и далекий.
– Влад, держи эти мысли подальше от моей головы…
Этот отшлифованный обломок отходит от нашей планеты – отступает дальше, к пустой
черноте… Его отступление трудно заметить – вернее, увидеть. Но по картам – проследить просто.
Я эти карты смотрел. Решил, что похоже будто мы – те, в чьей власти его уничтожить, – внушаем
ему страх… и ему – планетному осколку, припорошенному звездной пылью… Рассудил, что это
почти повод для гордости…
пробрать наши нервы какой-то скрытой жутью. Вдруг дошло, что он вовсе не отступает перед
нашей мощью – он просто покидает нас, оставляя непроглядному мраку… И его мертвенное
свечение тревожит нас именно этим неколебимым покоем – ничем иным.
Думал, что мы затравили его сворой голодной техники, как зверя, и погнали прямиком к нашей
цели. А теперь дошло, что гоним мы его никак не к нашей цели… И вообще – мы его не гоним…
Он ведь не идет ни к охотнику, ни от него, как зверь, который не замечает гончих и следует
обычным путем. Мы требовали от него большей световой отдачи – он стал ярче, но только, отойдя
от нас. В итоге нам от него добиться почти ничего не получилось. А скоро он и совсем нас к черту
пошлет – уйдет и потускнеет пуще прежнего…
Мы будто нарушили его график работы – просто сжали время, вышибли разом его
распределенную по этому времени силу. Выбили мощную вспышку и ускорили тем угасание…
15
Усилили и неизбежно ускорили… Это, как штурм, – чем сильнее ты ударишь, тем скорее станет
ясно, победишь ты… или нет. Мы часто так поступаем – считаем, что нечего результату отсрочку
давать, каким бы он ни был. Только трудно после этих усилий вместо ожидаемой награды
принудительное наказание получать… Ведь ждем мы всегда одну награду, хоть и про риски знаем.
Теперь мы, конечно, расчеты и учеты ошибок точнее ведем. Но старые недочеты исправить
сложно. Прежде мы на безудержный риск шли без разбора ситуации и с отмашкой от последствий
– и делали это чаще, чем было необходимо… Чуть что – пошли на риск… А сейчас у нас и пути
другого не осталось, кроме как идти по этому риску, как по дороге, проложенной среди
непроходимых чащоб, – маршем и до конца…
Нам трудно думать, что мы не надо всем властны – особенно после времен полной уверенности
во всевластии. Мы привыкли считать, что наши командиры только отчасти подчинены той силе,
тому закону, которым полностью послушно все остальное, – что разум S12 возглавляет этот
порядок и управляет им. А управляют наши командиры лишь нами, направляя нас по выбранным
ими координатам одной общей системы порядка… И исходы всех наших марш-бросков зависят от
того, как точно они эти координаты рассчитают. Порой мы по их расчетам прямо к цели подходили,
но бывало и… От их ошибок мы и в гиблые пустыни заходили, и еще похуже… Но вроде
выбирались еще отовсюду… пусть и с потерями.