Тени Рагнарека

Санди ака Владлена

– Участвовать с нападении на Меридиан нам действительно… не лучшая идея! Сдается мне, Элион все же знает, что делает, да и у Оруби голова на плечах – не отнять…

– Не отнять! – тут же, за отсутствием вечной оппонентки Корнелии принялась препираться уже с Тарой Ирма, почему-то используя уши Вилл в качестве телефона. – Но, согласись, они обе не могут судить объективно.

– Кто, скажи, кроме нашей Корнелии, может объективно судить о чем-то, касающемся тех, кого любит? Даже если мне лично и непонятно, как ТАКИХ кто-то вообще может любить…

– К твоему сведению…

– Хотела бы я знать…

– Тем не менее, я считаю, что для нас разумнее остаться здесь, чтобы защищать Кондракар в случае нападения. Но нападать первыми – это не должно быть в наших правилах!

–

Сколько можно жить по одним правилам, ты, великий теоретик?!

Оборвал перепалку звонок мобильного Вилл. Девушки вздрогнули от неожиданности и синхронно замолкли – как правило, мобильники вместе со всеми вещами растворялись неизвестно куда, когда девушки становились Стражницами.

– Лучше ответь – это важно, – негромко заметил на пару мгновений вынырнувший из глубокой прострации Оракул. Вилл, только собиравшаяся одернуть спорщиц, механически кивнула и ткнула кнопку приема звонка.

– Привет, солнышко! – зазвучал в трубке голос Сьюзан. – Я тебя не слишком беспокою, ты так долго не подходила…

– Все в порядке, просто оставила в сумке телефон. Как дела, мамуль?

– Можешь меня поздравить – меня объявили президентом нашего филиала! Представляешь? Самой не вериться…

– Тебя? Но… сейчас?.. ну…

– Говорю же, сама удивляюсь, но, говорят, новый владелец «Симультек» порекомендовал именно мою кандидатуру. Не ожидала, что и говорить – это сейчас-то, когда я сама, конечно, работу бросать не собиралась, но явно в неподходящей форме для подвигов трудовой славы. Сижу там – духота страшная, еще мальчики чего-то разволновались, драку устроили… ощущения просто неописуемые! И тут объявляют, значит, мое имя. Приходиться подниматься за кафедру, принимать поздравления, что-то там говорить. То есть, конечно, сперва живот мой на всеобщее обозрение красуется, а где-то сверху я сама жалобно тыкаюсь… В общем, я там уже смутно помню, стало плохо от духоты – прямо с собрания меня в больницу отослали. Я чего звоню-то… Дин не дослушал, в какую именно, а телефон дома забыл, ты не могла бы его поймать – он, кажется, не в себе слегка, боюсь, не случилось бы чего… – приглушенно охнув, Сьюзан на какое-то время затихла.

– Ну ты даешь! – ошеломленно пробормотала Вилл. Наверное, никто, кроме ее мамы не начал бы такой разговор с повышения по службе. Впрочем, новый владелец, спустивший назначение, тоже сумел поразить своей эксцентричностью… – Сама-то как?

– Более-менее… – немного напряженным голосом откликнулась Сьюзан. – ты уж постарайся поймать Дина и перезвони, хорошо? За него сейчас куда сильнее следует побеспокоиться.

– Мы вместе к тебе подъедем, жди! – отключив телефон, Стражница огляделась и решительно дернула головой. – Простите, девочки, я тоже возвращаюсь на Землю. Чувство такое, что там я сейчас куда нужнее, чем здесь.

========== Седрик ==========

Тяжелый жизненный опыт давно научил лорда заранее предсказывать даже не поступки, а мысли и чувства окружающих людей. Даже таких замкнутых на собственной персоне, как князь Фобос… ну, собственно говоря, В ОСОБЕННОСТИ – князя Фобоса, который и сам себя зачастую не желал понимать. А Седрику вот приходилось, частенько именно этому своему умению змееоборотень оказывался в буквальном смысле жизнью обязан. Но вот Нерисса… Она-то замкнутой не была, скорее даже наоборот. Но понимать ее логические увязки оказалось выше понимания лорда, до сей поры не без оснований считавшего, что в женской психологии разбирается неплохо. Имея же дело с Нериссой, разбираться следовало не в психологии, а в психиатрии, а еще лучше – вообще никаких таких дел не иметь. Но и критиковать решения принца было бы не лучшей идеей, поэтому лорд счел единственно правильным для себя поступком предусмотрительно смыться, свои измышления по поводу возможного (или же невозможного) штурма Вечной обители изложив в духе «ты начальник – ты и думай!». Нерисса, сообразив, что таким образом мнение Фобоса решает все, попыталась было возразить, что дарованные Локитом силы уравнивают их всех в правах, но отклика не встретила. Если бы Седрик хотел самостоятельности, он давно бы нашел способ ее

получить и без всяких там теней.

Короче говоря, Седрик – будь у змеелюдов совесть, то, наверное, к стыду бы своему – малодушно капитулировал, оставив любимого хозяина вразумлять рвущуюся сеять смерть и разрушения фурию. Впрочем, дискуссия разразилась столь шумная, что его исчезновения могли и не заметить…

«Тем не менее, хороший вопрос, – вернувшись из «божественного» обличья в привычную боевую ипостась, лорд проскользнул в собственные апартаменты и свернулся на горе подушек и валиков причудливыми извивами. – что Я обо всем этом думаю?»

Обустроить комнатку, в которой можно было одинаково комфортно чувствовать себя вне зависимости от принятого облика – в особенности с учетом вариации размеров – было не так-то просто. Детство Седрика было не настолько безоблачным, чтобы привередничать на счет условий проживания, еще одной его чертой было умение с комфортом расположиться, что называется, хоть на заборе, но, конечно, как только появилась возможность оформить жилище целиком по своему вкусу, упускать ее он не стал. Хоть это и стало тогда изрядной дилеммой. В результате комната… ну, скорее даже – небольшой зал – была почти круглой по форме и практически лишенной мебели, которую змеелюд в боевой ипостаси все равно рано или поздно слегка задевал по неосторожности (разумеется, гарантированно пустив на дрова!). Только разного размера подушки на укрытом пушистым ковром полу. Оббитые деревом стены большей частью представляли собой встроенные полки и шкафы со всякой всячиной: барахольщиком Седрик тоже был изрядным, хотя вещи и не громоздились жуткими завалами, подобно аналогичным «сокровищам» князя, а были красиво расставлены по своим местам. Лорд постарался, чтобы на верхних полках, расположенных действительно ВЫСОКО, не оказывалось ничего, что могло бы понадобиться в человеческой ипостаси или же кому-нибудь, кроме него самого, но все же на всякий случай к сплошным стеллажам прилагалась пара лесенок.

Поразмыслив над особенностями родного интерьера, Седрик неожиданно пришел к выводу, что идея нападать на Кондракар его ну никоим образом не вдохновляет. Отчасти поэтому он и поддержал так же не воодушевленного этим Фобоса и, если князь передумает… Маловероятно, конечно, но ЕСЛИ… Все-таки Седрик был трусом, но не боялся хотя бы это признавать. И конформистом. Как ни назови, а лорд действительно считал, что худой мир лучше доброй воины и был искренне рад тому, что Элион удалось убедить Фобоса «отогнать бронепоезд на запасной путь». И вот теперь – просим любить и не жаловаться – свалилась откуда-то на них сторонница радикальных мер!

– Что-то случилось, лорд? – прошелестело откуда-то сверху.

Мохнатый смолисто-черный шар плюхнулся на одну из подушек рядом и, быстро перебирая тонкими лапками, подобрался поближе, устроившись в одном из колец змеиного хвоста. Улыбнувшись, Седрик аккуратно взъерошил жесткую черную шерсть.

– Нет, малышка, не случилось. В данный момент, похоже, как раз решается, случиться ли вообще.

Существо, которое Седрик для удобства общения назвал Мирандой, было одним из результатов евгенитических опытов князя. Что именно она собой представляет, Седрик точно не знал, поскольку большую часть заложенных функций Твари не предоставлялось случая применить. Но, по словам Фобоса, даже после истории с Калебом не прекратившего эксперименты над существами с полусвободным сознанием, Мирэ была чем-то совершенно особенным. И разумным. Правда, это стало понятно не сразу: изначально в нее, как и в Шептунов, была заложена определенная программа – в основном Миранде вверялось сторожить замок и сад, а так же следить за общим порядком на вверенной территории. Поскольку особо этого порядка никто и не пытался нарушать, а гости появлялись редко и это было именно гости, а не «нарушители» – обязанности оказались более чем легкими, отчего Седрик, забеспокоившись, как бы симпатичная зверюшка не заскучала, время от времени разговаривал с ней и играл, поощрив тем самым развитие некоторых личностных качеств. Кажется, к лорду этот пушистый шарик в результате привязался даже больше, чем к настоящему хозяину – повезло, что Фобос подобных вещей просто не замечал.