Тени в раю

Зверев Сергей Иванович

– Огоньком не угостите? – проблеяла козочка, буквально пожирая меня глазами. Но тут она узнала мою небритую физиономию и заметно сникла, уныло сказав: – А, это ты, Виталя.

Признаться, я впервые видел эту длинноногую бестию, но привык к тому, что меня называли по имени совершенно незнакомые люди, поэтому не удивился, оценивающе уставившись на нее.

Длинные, как я уже успел заметить, ноги переходили в плоский упругий живот, стянутый узкой материей коротенькой юбчонки; пышный, вываливающийся из тесного декольте драпированной кофточки

бюст смотрел мне в грудь сосками. Глаза путанки, профессионально подернутые томной поволокой, и ее покрытое несколькими сантиметрами французской штукатурки лицо вызывали откровенное сочувствие в моей отзывчивой душе.

Прикурив от предложенной зажигалки, дамочка собралась вернуться к своей подруге, но я остановил ее стремительный порыв, сказав:

– Киса, может, составить вам компанию?

Она замерла на полдороге, обернувшись ко мне всем корпусом, – ее глазки откровенно смеялись, но меня это ничуть не смущало.

Наконец расфуфыренная особа произнесла, не скрывая деланого сарказма:

– Господин желает поразвлечься? Можем за десять баксов засветить свои прелести, а ты подрочи.

И вдруг во мне что-то проснулось; какая-то неведомая сила разбудила то, что я постарался убить в себе полгода назад.

Перед мысленным взором промелькнули последние три месяца тухлой, никчемной жизни, которую и жизнью-то можно назвать только по привычке.

Я отчетливо представил себе мерзкую рожу коротышки, и мне захотелось увидеть, как этот набыченный тупоголовый кретин захлебывается в собственном вонючем дерьме.

А сейчас, глядя в подведенные глазки улыбающейся шлюхи, я ощутил непреодолимое желание подбросить ей немного синевы.

Казалось, еще секунда, и мой кулак слижет с самоуверенной физиономии гадливую улыбку…

Но ничего подобного не произошло – вместо того чтобы наградить ее звонкой оплеухой, я тихо сказал:

– А не мало будет десятки за такое зрелище? Сколько вы стоите?

Мадамочка слегка обалдела от столь неожиданного вопроса и непонимающе заморгала длинными ресницами.

– Я-я-я? – нараспев переспросила она.

– Что за дурацкая манера отвечать вопросом на вопрос. – Мне вдруг стало очень весело, и я рассмеялся. – Ты и твоя скучающая подруга.

Путанка замялась, явно не ожидая услышать из моих уст подобных слов.

В то же время она женской интуицией прочувствовала всю серьезность сложившейся ситуации и тихо ответила:

– Вообще-то по стольнику, – она больше не улыбалась и не ерничала, – но учитывая…

– Не будем ничего учитывать, – перебил я обескураженную дамочку и закончил неожиданно даже для себя: – Плачу две «кати» зеленью, и пошли бай-бай.

По-видимому, ей потребовалось какое-то время, чтобы переварить предложение. Не сказав мне ни слова, ночная бабочка уплыла к своей подружке, принявшись что-то настойчиво и красноречиво объяснять.

В конце концов жрицы любви подали мне нетерпеливый знак, означающий на их профессиональном языке – «иди сюда».

Я, кряхтя и отдуваясь, как

застоявшаяся на рейде баржа, подрулил к дамочкам, бросив на ходу незатейливое:

– Хай, беби!

– Засвети-ка свои грины, – потребовала вторая, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении не столь молодой и привлекательной, как это показалось через полумрак и расстояние.

– Прошу без нервов, – промурлыкал я, доставая из кармана смятую пачку банкнот, – за мной все президенты Соединенных Штатов.

Моя рука выразительно потрясла у них перед носом зелененькими шуршалками – их головы мерно закачались в такт, не отрывая изумленных взглядов от моей руки, а точнее, от того, что в ней было зажато.

– Мне нравится, как вы оценили музыкальность и шарм моих пальчиков, но должен предупредить, что это не самое сильное место моего тела. Дальнейшее изучение прикладной анатомии и физиологии можем продолжить неподалеку отсюда – в маленьком и уютном шалаше.

Не оборачиваясь, я зашагал к выходу, зная, что они обязательно последуют за мной, как мерзкие крысы за волшебной флейтой. Надо воздать должное собственной интуиции – две пары звонких каблучков покорно зацокали по мраморному полу спящей гостиницы.

Сонный извозчик домчал нас до нужного адреса и растворился в звездной тишине.

Дамочки стояли перед фигурными воротами кораблевского поместья и отчаянно хлопали длинными ресницами, пытаясь заставить свои жидкие мозги найти хоть какое-то оправдание увиденному.

Признаться, и мне в свое время довелось пережить то же самое, когда я впервые имел честь обозреть этот дворец: трехэтажный фасад здания поражал воображение своим средневековым великолепием, где угловые башенки с резными зубчиками по краям сочетались с модернизмом огромных тонированных стекол и параболической антенной на покатой крыше – такого архитектурного маразма не увидишь даже на «Мосфильме».

Овечки переводили изумленные взоры с меня на огромный особняк, как бы стараясь осознать реальность происходящего. Чего греха таить – мой внешний вид никак не соответствовал этому дому. Но я не испытывал на этот счет никаких комплексов – впрочем, как и роскошный особняк не стыдился своего великолепия.

– Пошли, что ли. – Мне надоела немая сцена, и я подтолкнул дамочек к ажурной калитке.

Из сторожевой будки показался мрачный охранник и вопросительно уставился на нашу компашку.

Я небрежно кивнул ему и снисходительно произнес, указывая на пришибленных спутниц:

– Это со мной, можешь отдыхать.

Моя фамильярность настолько поразила ночного сторожа, что он даже не нашелся, что возразить или куда меня послать.

Увиденное резко подняло мой рейтинг в глазах валютных проституток – одна из них заискивающе прощебетала:

– Неужели вы один живете в этих хоромах?

Меня приятно поразили переменившиеся интонации в голосе и столь неподдельно уважительно прозвучавшее «вы». Придав физиономии небрежно-высокомерное выражение, я охотно ответил: