Тени зла
Шрифт:
Пауки проникали в комнату через невидимые щели на потолке и увеличивались в размерах. Один, величиной с кулак, упал с потолка на его лицо, толстые ножки защекотали глаза и нос. Какой-то мелкий полез в его левую ноздрю, норовя протащить с собой свое вздутое брюшко.
Со стены позади него спустился паук размером с футбольный мяч и, уцепившись за его руку, начал прижимать ее к кровати. Другая тварь сделала то же самое с другой его рукой.
Келли, будто загипнотизированная, смотрела, как Грант извивался, отражая воображаемое
— Они внутри моей головы, — завопил Грант, чувствуя, как больше и больше пауков лезут в его ноздри и уши. — Я знаю, откуда они, — визжал он. — Она их послала.
— Ваша жена? — спросила Келли, видя, что Грант продолжает корчиться.
— Проклятая сука! Потаскуха чертова!
И опять страх его сменился яростью.
— Я рад, что убил ее, — заревел он. — Она заслуживала смерти. — Вены на его лбу вздулись, когда он с силой натянул ремни, удерживающие его на кровати. — Даже если меня кто-нибудь видел, мне плевать. У меня не было выбора. Я видел их вместе. — Его тело резко дернулось. — Я видел ее с ним. Он засунул ей между ног, потом в рот. И она, сука, хотела этого. Я больше не хочу это видеть.
— Вы сейчас можете это увидеть? — спросила Келли.
— Да.
— Что вы видите? Расскажите мне подробно.
Приложив все силы, Грант попытался освободиться от ремней, и Келли, к своему ужасу заметила, что один из ремней на его руках начал зловеще поскрипывать.
— Я вижу ее лежащей на полу спальни. Нашей спальни. Она совсем голая и он тоже, — прорычал Грант.
— Кто он? — спросила Келли.
— Она сосет его член. Он лижет ее языком.
Ремень на правой руке Гранта стал трещать все громче, по мере того как он продолжал метаться в кровати.
— Я больше не хочу это видеть! Не хочу!
Келли начала подумывать о том, чтобы позвать на помощь. Грант дико галлюцинировал, хотя говорил связно.
Наконец-то она узнала, почему он хотел убить жену и сына.
— Она перевернулась на живот, и он засовывает в нее свой член. Проклятая грязная шлюха! Она хочет его!
— Кого? — спросила Келли.
— Моего брата, — прорычал Грант и сделал последнее титаническое усилие, чтобы освободиться.
Сначала лопнул и повис ремень на его правой руке.
— Я не хочу это видеть! Я не хочу это видеть! — взревел Грант, пытаясь порвать ремни на другой руке и на щиколотке. Ремни лопнули. Он вскочил на ноги; грудь его вздымалась так, что, казалось, лопнет рубашка. — Я не хочу это видеть, — повторял он; затем, пошатываясь, подошел к столу в середине комнаты и взял грязную вилку.
— Я не хочу это видеть, — закричал он и поднял вилку.
Келли знала, что не сможет добраться до двери, так как он преграждал ей путь, но, приглядевшись к Гранту, поняла, что он не собирается на нее нападать.
— Я больше это не увижу, — тихо проговорил он, разглядывая
Дрожащей рукой он направил вилку в нижнее веко и дальше в глаз. Замедленным движением он копнул вилкой, словно лопатой; зубья натянули мышцы и глазное яблоко, и наконец глаз начал вываливаться. Вилка царапнула по его черепу в тот момент, когда лопнувший глаз выскочил из глазницы. Кровь хлынула по его щеке, смешавшись с вытекшей из глаза стекловидной жидкостью. Глаз не упал, а повис на искромсанных остатках зрительного нерва.
Невыносимая боль охватила его, но, удержавшись на ногах, он направил вилку в другой глаз.
Келли оцепенела, наблюдая, как зубья вилки вонзаются на этот раз в верхнее веко. Изгиб вилки позволил Гранту добраться сразу до сетчатки. С последним отчаянным криком он выдавил окровавленный глаз из глазницы.
Глаз выскочил из глазницы с глухим сосущим звуком; его сменил страшный вопль Гранта.
Глаз упал на пол и лежал там, похожий на большую виноградину, до тех пор, пока Грант, опустившись на колени, не раздавил его.
Келли не могла отвести взгляда от пустых глазниц, из которых струей била кровь, стекая в открытый рот Гранта.
Наконец она повернулась, бросилась к двери и, распахнув ее, выскочила в коридор.
Комната была звуконепроницаемой. Пока Келли не открыла дверь, в здании царила тишина, но теперь отчаянные крики Гранта достигали каждого уголка. Огромная доза атропина так возбудила нервную систему Гранта, что он не мог даже потерять сознание. Он со стонами упал на пол; один глаз по-прежнему болтался на нитке нерва.
А магнитофон продолжал записывать звуки агонии, чтобы сохранить их навеки.
Глава 16
— Так вы говорите, сколько ему дали? — спросил у Келли доктор Вернон, взяв шприц.
— Десять миллилитров, возможно, чуть больше, — тихо ответила она.
Вернон кивнул и, прежде чем вновь положить его на стол, подержал двумя пальцами. Он положил шприц возле испачканной кровью вилки и посмотрел на это оружие. Вздохнув, он оглядел комнату, забрызганную кровью. На полу, там, где Грант раздавил свой глаз, виднелось синеватое пятно, и Вернон обошел его.
На кровати и возле нее лежали обрывки привязных ремней; на простынях он заметил несколько алых пятен.
Мориса Гранта увезли около пятнадцати минут назад.
Вместе с Верноном в комнате, где произошла трагедия, находились Келли и Джон Фрезер.
Фрезеру было явно не по себе; он не мог оторвать глаз от окровавленной вилки на столе. Его тошнило при мысли о том, для чего эта вилка была использована.
— Он умрет? — с тревогой спрашивала Келли.
— Врачи «скорой», кажется, сами не знают, чем это кончится, — ответил Вернон. — Когда действие атропина закончится, он впадет в шоковое состояние. Потом... — Он замолк.