Тени. Книга 1. Бестиарий
Шрифт:
Он оживлял ритмичную и громогласную декламацию широкими взмахами рук. Потоки пассажиров огибали его по широкой дуге — попасть под аккомпанирующую руку поэта никого не прельщало.
Интересно, а есть ли такая наука — человекодинамика, подумал Ян. О движении толпы — как аэродинамика или гидродинамика, только относительно перемещающихся людей. Как правильно входить в метро в час пик, как двигаться вдвое быстрее средней скорости потока. Яну хотелось отвлечься, соскочить на любые посторонние размышления — потому
Ян сглотнул комок в горле.
— А у тебя разве пьеса в стихах?
— Что значит «пьеса»? — возмутился Вальдемар. — У меня, что, только одна пьеса?
— Есть ли у вас план, мистер Фикс? — вспомнил Ян когда-то любимый мультфильм.
— Что за «стеклянные люди»? — улыбаясь, немножко резко спросила Наталья Андреевна.
— Так… э-э… — Вальдемар бросил взгляд на угрожающе шевелящего бровями Яна, и быстро скорректировал ответ. — Примитивная рифма к «на блюде». Да и вообще — часто ли творец знает, что творит?
Он, подмигнув, пожал Яну руку и перешагнул с перрона в вагонный тамбур.
— Оставляю вас не по своей воле, но лишь в силу неблагоприятно сложившихся географических обстоятельств! Франкскую крепость нельзя надолго оставлять без присмотра — обветшает!
— Было приятно… — Наталья Андреевна шутливо помахала ему кончиками пальцев.
— Хорошо, что вы первая об этом сказали! — расплылся в донжуанской улыбке Вальдемар. — А то я всё стеснялся и никак не мог подобрать слов для достойного выражения схожей идеи…
Поток его красноречия смогли прервать только сомкнувшиеся двери поезда. Вальдемар прижался лбом к стеклу и, пока состав начинал набирать ход, ещё успел показать экспрессивную пантомиму: Наталье Андреевне — о том, что Ян — отличный парень и лучший гид в окрестностях, не теряйте времени и путешествуйте до упаду, тут полно всего интересного; Яну — дежурное пиши-звони-не-пропадай, а также будь молодцом, веди себя хорошо; и им обоим — хорошо вам, остаётесь тут, а я, несчастный, уезжаю!
На обратном пути Наталья Андреевна взяла Яна под руку и поймала ритм его шага. Когда они вышли из вокзального здания, у неё зазвонил мобильный.
— Да.
Она замолчала почти на минуту, потом повторила:
— Да.
Наверное, это был типичный «долгий разговор». Наталья Андреевна только слушала, и они успели пересечь площадь и выйти на Рёмервалль, прежде чем она произнесла следующую реплику:
— Я поняла.
После чего, не прощаясь, нажала на сброс.
Ян не смог понять, был этот звонок «хорошим» или «плохим».
— Отличный у вас друг, Ян! — сообщила Наталья Андреевна.
— Вы ещё Ойгена не видели, — похвастался Ян, — дуэтом они вообще ураган.
У самого отеля, медленно обогнав их, по улице проехала
— Что-то случилось?
— Нет, — пожал плечами Ян. — Просто жду важного звонка, а всё никак.
— Работа шпиона — это ожидание! — улыбнулась она.
— Чьё это?
— Ле Карре. А сами позвонить не можете?
— Не тот случай. У вас, я смотрю, наоборот — звонок за звонком? — он потянул на себя дверь и пропустил её вперёд.
— Да нет, — она пожала плечами, — не всё время. Это Костя позвонил. Сказал, что срочно улетает в Москву. Завтра рано утром из Мюнхена. Так что я совершенно свободна!
Произнесено было так, что у Яна сбилось дыхание. «Я совершенно свободна». Очень двусмысленно и…
— Вот так вот: бросил муж жену на чужой территории! — он неуклюже попытался пошутить, чтобы скрыть замешательство.
Наталья Андреевна переспросила слегка удивлённо:
— Муж?
— Дурацкая шутка, — извинился Ян.
— Нет, я про мужа не поняла.
— Константин Эдуардович.
— Костя?! — она рассмеялась. — A-а… Поняла. Ян, а давайте выпьем вина? Мне, похоже, надо открыть вам одну государственную тайну, а я сначала хочу красного вина.
Они забрали у портье ключи. Ян попросил его пройти в бар и отпустить бутылку вина.
— Пить будете здесь за столиками? — уточнил педантичный портье.
Ян оглядел небольшой холл, вопросительно посмотрел на Наталью Андреевну.
— Что он спрашивает?
— Здесь ли будем пить.
Она нахмурила брови:
— Мне здесь не нравится.
— На вынос, — ответил Ян хлопочущему за барной стойкой портье.
Тот кивнул, поставил на поднос открытую бутылку, два бокала и вазочку с фисташками и орехами. Передал его в руки Яну с почтительно-одобрительным полупоклоном.
— Пусть запишет на мой номер, — подсказала Наталья Андреевна.
— Ещё чего, — сказал Ян.
Комната была проветренной и идеально убранной. Ян находил её такой каждый вечер, когда возвращался после ужина, в каком бы беспорядке не оставил, убегая с утра. Как будто и не жил тут. Было в этом что-то мистическое.
Он долго не мог расставить на столе композицию из двух бокалов, бутылки и вазочки. Потом долго соображал, каким боком повернуть разлапистый стул с подлокотниками, единственный движимый элемент мебели: то ли спиной к двери, и тогда будет неудобно его обходить, то ли спиной к окну — и вдруг тогда Наталье Андреевне будет дуть в спину. Оставил у окна — ну скажет же, если что.