Тени
Шрифт:
— Разве жить в памяти, значит здесь и сейчас? Разве ты сможешь придумать или сделать что-то новое, что-то чего никогда не было? — Память состояние консервации на мой взгляд. Как кильку в банку засунули, она вроде и есть, и нет.
— Ты не понимаешь.
— Не понимаю, — согласилась я, — Объясни!
— Исход — это продолжение жизни. Пусть не в этом месте и времени, пусть не сейчас. Скорее ты существуешь везде сразу. А часть тебя возродиться в ком-то другом, когда придет время, возродиться кусочком твоей крови, твоей сущности. — Да, Саша умел запутывать. Или это мне, еще не причастной к их культуре, все кажется таким
Мы замолчали. Что тут можно сказать? Принимать решение за другого человека — неправильно, даже если вы не согласны с его выбором. Вот что хорошего принес мой собственный? Я спасла Лию тогда в погребе, но для кого? Для нее или для себя? Сейчас склонна думать, что для себя. Хотя и это тоже неправильно, имея возможность помочь, разве можно поступить по-другому?
Опять вопросы, вся жизнь — сплошные вопросы. Когда то в детстве, один мой друг шести лет, серьезно так сказал, посмотрев на стадо буренок. «Эх, если бы я был коровой»! И сейчас я, наконец, его поняла. Быть коровой, это так просто, с нашей человеческой точки зрения. Жуешь траву, даешь молоко, а все остальное тебе предоставляют; и загон от непогоды, и охапку сена с холодный зимний день, и воды напиться. И не поругает тебя никто за ошибки и ужина не лишит. Эх, если бы я был коровой! Чем вам не мечта?
Так мы и сидели некоторое время, задумавшись о своем.
— Что будет потом, после перехода? — наконец спросила я.
Самого перехода я не боялась, меня страшило будущее в целом. И больше всего смогу ли остаться самой собой?! Те способности, которые просыпались во мне, по большей части я воспринимала как нечто чуждое для себя, инородное. А если правильно оценивала ситуацию, то это только малая часть того, что скрыто внутри. Взять хотя бы сражение с хомисидами. Да и какое это сражение. Я лишила жизни несколько человек, причем не прилагая особых усилий и не задумываясь. Просто контроль над ситуацией взяла какая-то часть меня, для которой размышления о справедливости или несправедливости суда над кем-то не имели значения. Она просто действовала и все. Последствия не играли роли. Хоть основной ее задачей и являлась защита, (я надеялась на это), все же убийство разве не перебор?
С другой стороны, как бы поступили они, закончись моя попытка неудачей? Точно не с миром отпустили бы. Быть реалисткой, значит согласиться, что в той ситуации выбор был простой; либо ты — либо тебя.
— Как мы будем там, я не понимаю? — Насущный вопрос, терзающий меня уже долгое время. И не только, как мы там будем, но и как оно там вообще. Несмотря не все старания, в голове у меня не существовало четкой картины этого мира. Сложно, когда хочешь не хочешь, а упираешься на знакомую реальность. А моя вселенная была техногенной, со всякими там радиоэлектронными приборами и вычислительной техникой, автотранспортом и т. д. Даже на острове, пусть мы жили максимально приближенно к природе, структуру действительности это не меняло. Сейчас же мне предстояла полная смена мировоззрения. И это не укладывалось в голове.
Еще студентами, на отделении философии, мы рассуждали о возможных путях развития мира, включая в свои построения различные допущения. Одним из них было наличие магии и нашем мире. Но даже в теории преодолеть стереотипы мышления не удалось. Нас все также клонило к рыночным отношениям, только теперь индивид платил за желаемые блага не корпорации, а магу.
— Что ты молчишь?
— Я пока не знаю, Лаари, пока не знаю. — Саша обнял меня. — Но ты не должна бояться. Я буду с тобой.
Я кивнула. Вот только бояться тут надо не мне, а меня.
Часть вторая: Темная
Озарение приходит неожиданно. Само ли, с чьей-то помощью — но всегда как снег на голову. Бывает бьешься, бьешься над задачей, и ни как. Решение ускользает, хоть ты тресни. А потом, бац, и точно знаешь, что нужно сделать. Так меня волновал вопрос избранности и как с этим быт? Ответ на эту проблему, упрямо играл со мной в кошки-мышки уже долгое время. И чтобы разобраться, требовалось вмешательство со стороны.
Глава 9
Помните фильм «Телепорт» про неблагополучного подростка, путешествующего через пространство? Переход — это примерно также. Хлопок, и ты выныриваешь в другой реальности. Вот я и вынырнула непонятно где, держа за руку Колю. Еще мгновенье назад стояла посреди зимы, а теперь нахожусь в сточной канаве, судя по запаху.
Да, Николай решил отправиться с нами. Сказал, что этот период его жизни окончен. Все что держало его на земле безвозвратно ушло, и теперь только моя персона и данная им клятва имеют значение. Вот такие дела.
— Где мы? — Воняло просто отвратительно, и мне никак не удавался полноценный вдох.
— В катакомбах Умбра, — ответил Коля.
— Под землей? — Я зябко поежилась, представив, что нахожусь под тоннами грунта. Не люблю чувствовать себя в ловушке. А катакомбы — определенно ловушка. — Что мы тут забыли? И где Саша?
— Нам с тобой лучше оставаться незамеченными. Чем меньше народу знает о тебе, тем лучше. — Надо думать, что они обо всем договорились без моего участия. — О том, что Шеона должен сегодня вернуться знают многие. Ему необходимо показаться, чтобы не привлекать внимание.
— Ладно, хорошо, — раздраженно фыркнула я. Шовинисты. — Что дальше?
— Дальше мы пройдем под городом, выйдем в вековой лес и будем ждать брата.
— Тогда пошли быстрее, — сморщилась я. — Здесь дышать нечем.
Коля рассмеялся и потянул меня за собой. Хорошо что мы держались за руки. Собственно мое сияние являлось единственным осветительным «прибором» в этой дыре. Оказывается, удобно иногда побыть лампочкой.
Мы пробирались по хитросплетениям тоннелей. Я перестала ориентироваться уже после третьего поворота и удивлялась тому, насколько уверенно чувствовал себя мой спутник. В подземелье было тихо, сыро и темно. Под ногами хлюпала вода, и за шиворот то и дело попадали срывающиеся с потолка капли. Оставалось надеяться, что не помои.
Отличные декорации для фильма ужасов. Даже додумывать ничего не надо. Только «чужого» или «хищника» запустить и кассовые сборы обеспечены. А мы в главных ролях с воплями бегаем в потемках, натыкаясь на стены.
— Долго нам тут плутать? — Мне не терпелось выбраться наружу.
— Не очень.
И правда, после пары сотен шагов воздух посвежел. Я даже заулыбалась в предвкушении. Наконец-то не буду чувствовать себя заживо погребенной. Не сговариваясь, мы пошли быстрее. Еще один поворот и тьма вокруг рассеялась, впереди наметился выход. Завидев его, Коля остановился.