Тени
Шрифт:
— Нет, не стоит, — сказала она несколько нерешительно. — Я боюсь, что говорю об одном и том же и страшно вам наскучила. Хорошо, может разве, что один, вы не предполагаете, что я смогу сильно переборщить? Я доверяю вашему здравомыслию, вы не позволите мне лишнего. Хотя, я совсем не уверена, можно ли вам доверять, мистер Коркоран?
Это театральное действие у ней получилось гораздо лучше, чем вечернее. Ее живые, светлые глаза горели огнем, она играла непрактичную леди, которая боится переборщить. Всякий мог бы сказать, что ее сдерживающие порывы были выполнены артистично. В интимных терминах мы обсуждали можно или нет мне доверять,
— Еще по одному каждому, — заказал я подталкивая к нему пустые стаканы.
— Прошу прощения, сэр, — он жестом обвел пустой бар, в котором буфетчик закрывал створки витрины. Мы в зале остались одни.
— Дорогой, — спросила Оливия, — уже закрывают? Нам надо идти? Мы так и не узнали в какое время он совершает полный оборот.
— Бар? — Спросил официант. — Около пятнадцати минут, мадам.
Я заплатил по счету, поднялся, помог Оливии обойти стол и официант пошел прочь от нас.
Она взяла меня под локоть, чтобы не споткнуться.
— Я боюсь, что я чуть-чуть пьяна, мистер Коркоран. — Очень интересный эксперимент, я всегда хотела проверить сама, в интересах науки, разумеется, но я всегда боялась выглядеть смешной. Не так ли?
— Что, выглядеть смешной? — Спросил я. — Совсем нет, доктор, совсем нет.
— Да, теперь я уверена, что доверять вам нельзя! — Она резко остановилась и засмеялась. — Как я выгляжу? Мои волосы не растрепались? Я выгляжу, как ведьма, когда нарушается прическа. Не потому, что я чересчур красива, когда у меня прическа, я совсем не так думаю, никаких иллюзий на этот счет. Вы были бы очень добры, если бы... — Она смолкла и глубоко выдохнула, так и не закончив своей фразы. Мы прошли в холл, а за спиной у нас уже закрывали дверь вращающегося бара. Оливия вся потянулась вверх, поправила прическу, глядя на меня. Когда она заговорила снова, то говорила быстро, сдержанно и по деловому.
— Я вам очень признательна, мистер Коркоран, что вы выслушали такую утомительную болтовню одинокой женщины. Нет не надо провожать меня до моего номера. Я совершенно трезва.
Я кашлянул:
— Мадам, я имел честь подумать о моем номере. Так жалко прервать на этом вечер, у меня есть бутылочка в чемодане. Мы могли бы продолжить наш эксперимент частным образом.
Все выглядело очень смешно. Мы актерствовали — не без помощи напитков, разумеется. Мы разыгрывали картины в старомодной манере, работая на тех, кто мог бы нас заметить. И та, короткая, стеснительная пауза, последовавшая вслед за моим предложением, выглядела очень реально. Оливия ответила смехом, который наступил с запозданием, и в нем чувствовалось напряжение.
— Ах, мой дорогой! — Прошептала она. — Мой дорогой! Вы собираетесь ухаживать за неприглядной, интеллектуальной леди, наперекор своим пристрастиям? Не кажется ли вам, что поступок "Доброго Cамаритянина" заходит слишком далеко?
— Мы собираемся предпринимать что-нибудь, чтобы преодолеть этот комплекс неполноценности, доктор? — Спросил я. — Мне бы не понравилось выслушивать красивых женщин, которые бы сами увивались за мной.
— Вы знаете, я пьяна, так очаровательно пьяна и вы сознательно сбиваете с пути целомудрия ослабевшую женщину.... Хочу ли я быть соблазненной, мистер Коркоран?
Я не мог ничего ей сказать. И мы смотрели друг другу в лицо несколько долгих секунд, затем она рассмеялась,
— Почему бы и нет? — Сказала она и взяла меня под руку, как самого близкого человека. — Почему бы нет?
В лифте мы стояли близко друг к другу, мы ничего не говорили потому, что в этом не было необходимости. Мы поднялись на пятый этаж, повернули налево и держась за руки подошли к моему номеру. Я вставил ключ в скважину. Когда дверь открылась, я посмотрел в лицо своей подружки.
Был пункт, о котором я забыл. Мне хотелось узнать, не забыла ли она. Здесь должна быть разыграна одна маленькая сцена для публики, если в она имелась, перед тем, как войти в комнату и обрести снова себя холодными, далекими профессионалами.
Я увидел, как блеснул огонек в глазах Оливии, и понял, что ей хотелось бы знать, сыграю ли я эту сценку. Я протянул руку и деликатным жестом снял с ее носа очки, сложил их, и положил в нагрудный карманчик ее жакета, пока она стояла и спокойно смотрела на меня. Затем я ее поцеловал. Это было нетрудно. Женщина не возмутилась, а я держал себя в рамках. Да и она ни сколько не была огорчена. По крайней мере она знала, как может быть использован нос в дальнейшем.
Я немного удивился ее реакции. Во всяком случае о ней не создавалось впечатление, что она имеет в этом деле свежую практику, если вообще она имела ее. Затем, я почувствовал чье-то присутствие за моей спиной, поняв ее состояние. Я оглянулся и перехватил взгляд какого-то мужчины, который мог выглядеть бы красивым, если бы не искаженное злостью лицо. Его лицо я нигде раньше видеть не мог.
Это изменило всю картину. За мной следил Кроче. Мне надо было принять срочное решение и я принял его. Вместо того, чтобы действовать, я просто стоял и получил удар кулаком в скулу, откинувший меня к двери. Другой удар в живот, согнул меня вдвое. Третий удар, может я просто неаккуратно считал, может было только два удара, но мне показалось больше, пришедшийся мне в голову, заставил меня растянуться во весь пол.
Глава 9
Конечно, это вызвало ответную реакцию. Ни одному мужчине не понравится, когда его используют, как "грушу" в присутствии женщины, даже если она совсем не Софи Лорен. Конечно, некоторый риск имелся, но нападающий, занимающийся только своим особым бизнесом, часто тратит время и усилие только на кулаки. Вы поступаете так, когда осознаете где кроется реальная опасность и когда худшее может случиться, сносит ваше противодействие самым простым образом.
Мгновения спустя, после того как я грохнулся на ковер, Оливия опустилась на колени рядом со мной. Она тронула рукой мое лицо, но ее слова были обращены не ко мне.
— Хорошо сработано! — Кричала она. — Напасть на человека сзади, без предупреждения! Только не это ожидала я от вас, Гарольд!
— Вы шли в его комнату! — Гарольд, таково его имя, обладал красивым баритоном с нотками возмущения.
— Почему бы нет? Это не в первый раз, когда я вхожу в комнату к мужчине. Совсем не в первый!
— Посмотри на себя! — Кричал Гарольд, игнорируя ее слова. — Позволить этому репортеру — цинику — о, я осведомлялся о нем у портье — накачивает тебя ликером, пока ты не свалишься с ног и привести тебя сюда! Он смеялся над тобой, Оливия, разве ты не понимаешь? Он думал, что это самый забавный способ провести вечер. Это совсем ничего не значит для него, совсем ничего!