Тенистый лес
Шрифт:
— Все в порядке, — ответил Сэмюэль. — Да, у людей есть родители.
— A у тебя есть родители, Сэмюэль Блинк?
— Нет. Они… они умерли.
Наступило долгое, долгое молчание. А потом Тролль-папа, который до сих пор был счастливым обладателем глаза, бросил взгляд на стены своего дома:
— Есть у троллей такая старая пословица, сэр. «Настоящее — это дом, построенный из камней прошлого».
— О, — сказал Сэмюэль, не совсем понимая, к чему тот клонит, но делая вид, что
— Все дело в том, как вы глядите на вещи, сэр. Когда вы глядите на вон ту стену, вы, наверное, видите просто кучу старых камней.
Сэмюэль посмотрел на стену и кивнул, потому что это было именно то, что он видел.
— Конечно, то-то и оно. Но когда я смотрю на эту стену, мое сердце наполняется любовью к моему дорогому отцу.
— Почему? — спросил Сэмюэль. — Он ее построил?
— Не совсем так, — ответил Тролль-папа. — Вы знаете, что случается, когда тролли умирают?
— Нет, — сказал Сэмюэль.
— Их тела понемногу меняют форму и потом превращаются в камень, — прозаичным тоном поведал Тролль-папа.
— Камень! Камень! Камень! — пропела Тролль-дочка.
Тролль-папа показал на другую стену.
— А это мои бабушка, с дедушкой, — сказал он. — А вот эта стена, что позади меня, это мама моей жены. — Он улыбнулся каким-то далеким воспоминаниям.
— Она была самым твердым камнем из всех, которые нам приходилось рубить, — засмеялась Тролль-мама. — Такая же упрямая после смерти, как и при жизни, вот какой она была, сэр.
Сэмюэль оглядел четыре окружавших его стены и почувствовал, как у него по спине пробежал холодок, словно камни слушали их беседу.
— Тролли всегда живут внутри своих семей, — сказал Тролль-папа, отхлебнув немного вина. — С незапамятных времен. А что ж еще делать-то — не закапывать же их в землю! — Он засмеялся, как будто это была самая смешная идея, которая когда-либо приходила ему в голову.
— Люди так и делают, — сказал Сэмюэль.
Он попытался отогнать от себя воспоминание о том, как деревянные гробы с родителями медленно опускали в землю.
— Ох. Простите. Я не знал.
— Все в порядке.
Тролль-папа дотронулся до своей головы:
— Но они ведь по-прежнему здесь, правильно я говорю, сэр?
Сэмюэль кивнул.
— Ну, так значит, там-то вам и нужно строить свой дом. Дом, сделанный из воспоминаний, куда вы сможете прийти всегда, когда вам захочется.
Ужин закончился, и Сэмюэлю с Ибсеном настала пора уходить.
— Прощайте, — сказал Сэмюэль, снова прижав к себе книгу. — И спасибо вам. За жаркое. И за все.
— Прощайте, — сказала Тролль-мама. — Уж вы простите меня за детей, сэр.
— Пока, Сэмюэль Блинк, — сказал Тролль-сын. — Сэмюэль Блинк. Сэмюэль
— Пока-пока-пока, — сказала Тролль-дочка.
— Будьте осторожны, — сказал Тролль-папа. — Пожалуйста, поберегите себя, сэр.
— Да, — сказал Сэмюэль, глядя на то, как вся семья машет ему на прощание. — Я буду осторожен.
Идя прочь от Троллхейма, Сэмюэль думал о том, что сказал ему Тролль-папа.
Настоящее — это дом, построенный из камней прошлого.
Возможно, в этих словах были и правда, и успокоение. Возможно, его родители до сих пор в каком-то смысле живы: живы в воспоминаниях Сэмюэля и Марты. И, возможно, они будут живы всегда.
Но этого было мало. Насколько Сэмюэль мог судить, воспоминания имели смысл только тогда, когда ими можно было с кем-нибудь поделиться. А Марта была единственным оставшимся человеком, с кем он мог бы поделиться своими воспоминаниями.
И он знал, что если ему не удастся освободить Марту, тогда он станет по-настоящему одинок.
ОСЫПАЮЩАЯСЯ ЛУНА
Марта не заметила брата.
Как и другие пленники, она не поняла, почему повозка вдруг остановилась и два стражника бросились бежать вверх по склону холма. И когда, чуть погодя, Вжпп и Грентул вернулись к повозке с пустыми руками, Марта не обратила на это никакого внимания.
— Они, наверное, репетировали для нас песенку, — предположил томте. — И не хотели, чтобы мы слышали, потому что это сюрприз.
— Какая милая мысль, — сказал Тролль-левый. — Но я почему-то в этом сомневаюсь.
Раздался свист хлыста, и лошади поскакали вперед, двигаясь быстрее, чем раньше. Хюльдры были обеспокоены задержкой и торопились наверстать упущенное время. Они знали, что Мастер перемен их ждет, а также знали, что им нужно вернуться домой, в безопасную тьму подземелья, до восхода солнца.
Снежная ведьма легла на пол клетки и закрыла глаза. Она хмурилась, глубоко на чем-то сосредоточившись. Ее губы беззвучно шептали слова, и слова эти, не слышимые, уносились ветром.
— Что ты делаешь? — спросил Тролль-левый, правой рукой тряся ее за плечо. — Ты причиняешь себе вред.
— Оставь ее, — сказал Тролль-правый. — Она знает, что делает.
— Посмотрите! — Томте показывал куда-то в воздух.
Рядом с клеткой на ветру танцевала снежинка. Пролетев сквозь прутья, она вылетела с другой стороны. Марта и ее соседи увидели, как снег начал падать повсюду вокруг них, становясь все гуще, пока вся земля не укрылась белым ковром.
— Как сильно сегодня осыпается луна, — сказал томте. Как и все томте, он верил, что снег был сделан из лунных хлопьев. — Разве это не прекрасно?