Тенор (не) моей мечты
Шрифт:
Бас стоял молча. И особого счастья в выражении его лица я не замечала. Хотя… вот ни за что бы не сказала, что Сергею может все это понравится… Ну, чужая душа, как говорится…
— Идите сюда! — раздался голос Бонни. — О, Серж! Ты… star! Superstar! Bravo! Grandioso!
И довольное глумливое ржание.
Понятно, мы ломанули всей толпой на такой призыв. Еще спустя мгновение мы выяснили, что исходил
— Слушай, Британия, — обратился Бонни к застывшему от восторга лорду Говарду. — А почему у тебя такого нет? Я чувствую какой-то комплекс неполноценности. У Портоса — есть. А у тебя — нет.
— И у меня нет, — вырвалось у Томбасова. И он внимательно посмотрел на белого Сергея.
— Пошли спальню заценим. Спорим, и там будет что-то такое… — и Бонни довольно показал на золотой унитаз
Бам!
Клянусь, это услышали все. Хотя Сергей не стал хлопать дверью в собственный туалет в собственном доме, на который он потратил тучу денег. Он просто развернулся. И вышел.
— Что это он? — спросил Бонни у Олеси, которая смотрела на гениального итальянца с таким видом, словно собиралась утопить его в золотом унитазе. Или же в ванне со львиной головой, предварительно попинав как следует. — Нет, ну а я тут при чем?
Гениальный режиссер торопливо отступил за спину лорда Говарда. И оттуда протянул, делая большие испуганные глаза:
— Колючка…
— Что это все значит? — раздалось издалека тихое-тихое.
— Вперед, — скомандовал Лева. — Пора спасать.
— Кого? — удивилась (или сделал вид, что удивилась) Роза. — Что может угрожать Сергею в его собственном доме?
— Да дуру эту. — Иван обвел взглядом все великолепие, что нас окружало, и пояснил с великолепной издевкой: — Дизайнера.
И трое из квартета исчезли. Да-да. И Артур тоже. Вот что значит — трудовая дисциплина, она же круговая порука. Один за всех. И все на одного!
— Не справятся, у него ж ружжо, — вздохнул Томбасов. — Надо бы помочь парням.
И мы дружно ломанулись обратно, в гостиную. Там блондинка тыкала пальчиком с алым маникюром в папочку.
— Вот ваш договор. Отсканированный.
Сергей зверел.
— Это не мой дом!
— Послушайте, Сергей Юрьевич! Наша фирма строго придерживается…
— Нет, это вы послушайте! — рявкнул Сергей так, что стекла задрожали. И не только в этом, испорченном чьей-то глупостью доме.
Да. Похоже, этот день рождения бас реально не забудет.
— Ань, — обнял меня д’Артаньян. — А давай сбежим. Ну их всех. Я домой хочу.
— А помочь другу? — Ну вот не могла я не поддеть.
— Все-таки надо Владлену намекнуть: пусть тебе в новом мюзикле роль змеи выдадут. Это будет божественно. И костюмчик наверняка…
— Тебе кошачий хвостик уже не нравится? — подняла я глазки на бесстыжего, невозможного… любимого мужчину, который пробрался ко мне в гримерку после премьеры «Кошки…» И не просто прокрался. А выкрал костюм. Домой. И гордо сообщил мне: «А тут мы ЭТИМ заниматься не будем». И глазами черными этак: «Ву-у». И ресницами так взмахнул, что я… Просто… Но он бесстрашно отбивался от меня до самого дома.
Катя сказала нам тем утром: «Мда». Мы переглянулись. И покраснели. Похоже, не ту комнату в доме мы звукоизолированной сделали, ой, не ту. Дочь расхохоталась, довольная как слон. И удрала на следующую ночь к Машке. Нет, этот убогий реально не понимает, что моя месть будет страшна. Но пока я просто смотрела…
— Аня-а, — простонал Артур. — Может, правда, пока они здесь заняты, спаленку найдем? Проверим, есть ли там балдахин.
— Тебя Сергей задушит, — покачала головой я. — В порыве. А ты не Дездемона. Тебе петь еще.
Мы сбежали под звуки замечательнейшего скандала.
— И все будет дома! И только дома, — добравшись до машины, сообщила я мужу. Непререкаемо и жестко. Мстить — так мстить.
— Ага, — тряхнул он челкой и сделал такие невинные глаза, что у меня внутри все замерло. От предвкушения.
Доехали мы до выезда из коттеджного поселка. Ну, может, еще метров сто после того, как за нами закрылся шлагбаум. А костюмы… Ну, надеюсь, Лидочка нас не убьет… Или Томбасов выручит. Или… Ведь это совсем неважно, когда мы — вместе. Снова. Всегда.