Теодосия и последний фараон
Шрифт:
– Вашем… что? – переспросила я.
– О моем кабинете диковин, – повторил он, обводя руками комнату. – Вещей, напоминающих о моей жизни, проведенной в разгадывании тайн нашего мира.
– Очень впечатляет, сэр. – Я обвела глазами полки, затем вновь посмотрела на майора. – Но хочу задать вам один вопрос…
– Валяйте, – коротко кивнул он.
– Почему вы храните эти вещи, если миссия Братства заключается в том, чтобы снимать проклятия с древних артефактов?
– Думаете, они прокляты? – пристально взглянул
– Да, сэр. Во всяком случае, некоторые из них – совершенно точно.
– Отлично, мисс Трокмортон. Покажите мне предметы, которые вызывают у вас подозрение.
– Ну, вот эта бронзовая маска, например.
– Не думаю, что она проклята. Впрочем, эта маска принадлежала одному колдуну из китайской провинции Сычуань, возможно, вы ощущаете следы его силы.
От его слов у меня пошла кругом голова. Если я правильно поняла майора, магической силой обладают не только египетские артефакты. А мои уникальные способности распознавать эту силу не ограничены одной лишь египетской магией. Ужасно интересно!
– Что еще? – спросил он.
– Вот этот нож, – указала я на жутковатого вида лезвие, прикрепленное к искусно украшенной рукояти.
– Это мой катар, индийская разновидность кинжала. И он тоже не проклят. Ну, разве что души… говорят, что души убитых – а их на счету этого кинжала немало – притягиваются к убившему их предмету и часто крутятся возле него.
Да, веселенькие предметы собрал майор в своем кабинете диковин!
– Ну а эти черные перья? – на самом деле никакой темной энергии эти перья не излучали, мне просто было любопытно узнать, откуда они.
– Эти перья были обнаружены в наследии Джона Ди. Вы знаете, кем был Джон Ди, мисс Трокмортон?
– Да, сэр, – нервно сглотнула я. Джон Ди был ученым, а одно время еще и наставником королевы Елизаветы I. Говорят, он всю жизнь искал способы общения с миром ангелов.
– Тогда вы, надеюсь, понимаете их ценность.
Я уставилась на пучок перьев, не в силах поверить тому, на что намекает майор. Мой взгляд упал на лежавшее рядом с перьями долото.
– А что вы скажете про это долото?
– Совершенно точно не проклято, хотя обладает уникальной силой.
Действуя по наитию и, возможно, из желания дать майору возможность проверить меня саму, я спросила:
– Это долото – артефакт богов?
– Что вы знаете об артефактах богов, дитя мое? – спросил он, пристально посмотрев на меня.
– Довольно много на самом деле.
После этих моих слов майор улыбнулся и сказал:
– Пойдемте присядем, и вы мне все расскажете.
Я выбрала для себя одно из кресел возле письменного стола.
– Как много рассказал вам обо мне лорд Вигмер? – спросила я.
– Довольно много на самом деле, – с улыбкой ответил майор моими же словами. – Но совершенно точно не все.
– Я здесь затем, чтобы
Тут в дверь постучали, и майор Гриндл прижал палец к губам, призывая меня молчать, и громко гаркнул:
– Входите!
Появился слуга майора с подносом, поставил на стол чайник, чашки, сахарницу и поклонился.
– Спасибо. Чай я сам разолью, – сказал майор Гриндл.
Явно разочарованный – с чего бы это? – слуга неохотно покинул комнату. Майор Гриндл дождался, пока стихнут шаги, а затем взял чайник и сделал нечто странное и непонятное – подошел к окну и выплеснул все содержимое чайника наружу. Да, богатым на неожиданности оказалось сегодняшнее утро, а ведь, как говорится, еще не вечер!
Перехватив мой удивленный взгляд, майор весело подмигнул мне:
– Мой слуга пытается отравить меня. Я спас ему жизнь в бою, и по традициям его племени он должен в знак благодарности спасти теперь меня самого. Но поскольку военных действий сейчас нет и не предвидится, он пытается сам меня убить, а потом сам же спасти, и тогда мы будем с ним квиты.
Майор Гриндл поставил пустой чайник на стол, подошел к урне, вытащил одной рукой торчащие из нее страусиные перья, а другую запустил внутрь. Пошарив немного, он выудил из урны две слегка запыленные бутылочки.
– Имбирное пиво, – торжественно объявил майор, поставил на место перья и вернулся с бутылочками за стол. – По-любому лучше того чая, согласны?
– Вполне, – ответила я, беря бутылочку.
– Ну а теперь перейдем к делу, не возражаете?
«С огромным удовольствием», – подумала я, а майор тем временем начал говорить.
– Вигмер сказал мне, что у вас есть имеющий огромную ценность артефакт, который необходимо возвратить на место, и что я должен оказывать вам любую помощь и поддержку, которые в моих силах. – Он чуточку помолчал, а затем добавил: – Мне кажется, Вигмер очень любит вас.
Последнюю фразу майор произнес удивленно, только я не могу точно сказать, почему именно. То ли потому, что Вигмер обычно не проявлял привязанности к кому-либо, то ли потому, что я сама казалась майору никчемной особой, совершенно не стоящей такого к себе отношения. Затем майор наклонился вперед, окинул жадным взором примотанный к моему запястью ридикюль и спросил:
– Артефакт, который нужно возвратить, у вас с собой?
Интересно, как он догадался? Вычислил или учуял?
– Мм… да, – ответила я.
– Взглянуть можно? – еще ближе наклонился майор.
Я заколебалась. Да, Вигмер уверил меня, что майору можно доверять целиком и полностью. «За этого человека я головой ручаюсь», – именно так сказал он тогда, слово в слово. Но даже несмотря на это, мне почему-то не хотелось доставать Шар бога Ра.
Почувствовав мою нерешительность, майор Гриндл подмигнул мне, а затем поднялся на ноги.