Теофило Стивенсон
Шрифт:
Могли бы кубинские тренеры выставить в этой весовой категории кого-либо другого? Вероятно, да. Однако ни в ком они не могли быть так уверены, как в Теофило: он не раз доказывал свою надежность на рингах Мюнхена, Монреаля, Гаваны, Белграда, во время матчей с командой США.
Во время Игр в Москве Стивенсон уже не был тем бесшабашным парнем, который мог провести час-другой забыв обо всем. Состояние спортсмена в какой-то степени раскрывает материал корреспондента агентства Ассошиэйтед Пресс Уилла Гримсли, который освещал Игры XXII Олимпиады. Надо сразу сказать, что Гримсли — ведущий корреспондент спортивной службы АП, он писал отчеты обо всех матчах за звание абсолютного чемпиона мира по боксу среди профессионалов, в которых участвовал Мохаммед Али.
Вот что передал Гримсли
«Теофило Стивенсон зарекомендовал себя на Московской олимпиаде как недосягаемый, молчаливый человек. 28-летний кубинский боксер удобно расположился в фойе спортивного комплекса Олимпийской деревни, погрузившись в телепередачу о соревнованиях по плаванию, и, казалось, не замечал никого вокруг.
Стивенсон — симпатичный негр 193-сантиметрового роста и 100-килограммового веса, с длинной сильной шеей. Он похож на изваяние.
Он очень напоминает Мохаммеда Али и обладает многими достоинствами этого боксера. Но ему чужды присущие Али напыщенность, хитрость и стремление находиться в центре внимания. Казалось, Стивенсон хотел остаться незамеченным, хотя, конечно, привлекал к себе всеобщее внимание. Это, несомненно, его большое достоинство. Как и Али, он может сразить одним лишь взглядом.
В ответ на намерения говорящих по-английски журналистов взять у него интервью Стивенсон поднимал вверх руки и произносил: „Я не говорю по-английски“. Это была уловка — он понимает и говорит по-английски прекрасно. Однако говорящий по-испански шведский журналист вынудил Стивенсона дать интервью.
— Али в октябре будет выступать против Холмса, — сказал кто-то из присутствовавших. — Кто, по-вашему, победит?
Не отрывая глаз от телевизора, Стивенсон ответил:
— Холмс. Али слишком толст и не в форме. Он должен проиграть.
Стивенсона спросили, хотел бы он когда-нибудь боксировать с Али или Холмсом.
— Однажды я предложил Али бой из трех-четырех раундов, — ответил Стивенсон, — но Али сказал „нет“.
— Хотели бы вы выступить против Холмса на таких условиях? — спросили Стивенсона, на что он ответил по-испански:
— Да. Я ему предлагал, но он сказал „нет“. Только три-четыре раунда, не больше, — повторил боксер.
Он добавил, что всегда будет только боксером-любителем.
— Для меня достаточно трех раундов. Я укладываюсь в это время, чтобы побить противника, — заявил Стивенсон. — Мне кажется, я побил бы и Али, и Холмса. Никаких пятнадцати раундов, — продолжал Теофило, не отрывая глаз от телевизора. — Я разделаюсь с ними за три или раньше.
На вопрос, собирается ли он уходить из спорта, Стивенсон пожал плечами. „А Лос-Анджелес?“ — был повторен вопрос об Олимпиаде 1984 года. „Возможно“, — был ответ».
Гримсли «нарисовал» нелегкого парня, с которым непросто разговаривать. Это вполне объяснимо. Дело в том, что Теофило, как никто другой, понимал, что его победа на Олимпиаде зависит от того, в каком состоянии он поднимется на ринг. Вот почему он не хотел «растрачивать» себя на интервью. К тому же не надо забывать, что Гримсли — американец и его репортажи были адресованы прежде всего американскому читателю, который любит видеть даже в спортивных репортажах «жесткую» позицию, любит, чтобы боксера ему преподнесли обязательно «кровожадным» — отсюда и появилось в устах Стивенсона словечко «разделаюсь», которое противоестественно для чемпиона.
Гораздо полнее Стивенсон «раскрылся» в другом интервью — корреспонденту газеты «Комсомольская правда» Ю. Строеву в конце 1981 года.
— Вы являетесь депутатом Национальной Ассамблеи народной власти Республики Куба от родной провинции Лас-Тунас. Что означает для вас избрание в высший орган государственной власти?
— Непосредственное участие в решении важных проблем, стоящих перед моей страной, для меня значит намного больше, чем все медали, завоеванные в международных соревнованиях. Ведь не может быть ничего почетнее, чем доверие народа. И здесь стараюсь его оправдать так же, как и на ринге.
— Что касается постоянного самосовершенствования, то тут Стивенсон-депутат наверняка может многому поучиться у Стивенсона-спортсмена. Не поделитесь ли вы некоторыми
— Особых секретов у меня нет. Залог успехов — в каждодневной работе. Хорошая, напряженная тренировка очень много значит в жизни любого спортсмена. Я начинаю ее утром с пробежки. Это позволяет установить дыхание, укрепляет мышцы ног и, конечно, дает заряд на весь день. Ближе к вечеру наступает второй, основной, этап тренировочного процесса — общефизическая подготовка, отработка ударов, технических и тактических приемов. В это время необходимо точно и беспрекословно выполнять все указания тренеров, ведь дисциплина и сосредоточенность — первые заповеди для любого спортсмена. Уверен, что без тщательного соблюдения этих элементарных условий невозможны победы в состязаниях.
— Согласитесь, необходим еще и талант.
— Возможно. Но во многих случаях он проявляется только при огромной работоспособности. Нельзя недооценивать и случай. В моей спортивной судьбе он сыграл очень большую роль. В 1969 году я проиграл в третий раз подряд на национальном чемпионате, который был посвящен очередной годовщине победы над наемниками на Плайя-Хирон. Не знаю, как бы сложилась моя дальнейшая судьба, не окажись в зале советский тренер Андрей Червоненко. Он что-то там такое сумел разглядеть во мне и взял в резерв нашей сборной, с которой тогда работал. Отец Червоненко (так Теофило называет своего советского наставника. — Прим. В. К.) не только поверил в меня, но и заставил меня самого поверить в собственные силы. Потом были тяжелые многочасовые тренировки, выступления в различных турнирах. И наконец все это увенчалось победой на первых в моей жизни Олимпийских играх, проходивших в Мюнхене в 1972 году.
— Вы уже 18 лет на ринге. Изменился ли за эти годы Стивенсон и как?
— Конечно. Думаю, стал более взрослым, опытным.
— Вообще, 31 год — много это или мало для спортсмена?
— Мне кажется, что все зависит от конкретного человека, от его возможностей, тренированности, уверенности в себе.
— А для вас?
— Я еще могу побороться. В этом году мне с точки зрения спортивной не повезло. Сначала попал в небольшую автомобильную катастрофу, а затем заболел конъюнктивитом. Лишь совсем недавно врачи вновь разрешили мне тренироваться. Из-за болезни не смог принять участие в розыгрыше Кубка мира в Монреале. А жаль — турнир получился очень интересным. Появились новые имена.
— Что для вас значило присуждение звания заслуженного мастера спорта СССР?
— Я расцениваю этот факт не столько как признание моих личных заслуг великим советским народом, сколько, что важнее, как признание тех достижений, которых добилась моя родина в развитии спорта и физического воспитания. И во многом этим достижениям способствовала дружба с СССР и всесторонняя помощь, которую братский советский народ оказывал и оказывает нашей стране.
— Нет нужды говорить о том, как популярны вы у себя на родине. Прекрасно знают вас во многих странах мира. Как вы относитесь к славе?
— Для человека, выросшего и воспитанного при социализме, само слово «слава», мне кажется, имеет совершенно особый оттенок. Это прежде всего любовь народа, признавшего твой труд. И я счастлив, что мой труд на благо родины так высоко оценен всеми кубинцами.
— Кто, по-вашему, сможет в будущем сменить вас в роли лидера в тяжелой весовой категории?
— Трудно сказать. Время летит, и постоянно появляются новые талантливые спортсмены. Сильные и перспективные боксеры-тяжеловесы есть в Советском Союзе, ГДР, Болгарии, в некоторых других странах.
— А на Кубе?
— Скорее всего, Хорхе Луис Гонсалес. Ему 20 лет. Это способный спортсмен, с задатками большого мастера.
— Рассчитываете ли вы принять участие в четвертой в вашей жизни олимпиаде?
— Об этом пока рано говорить. Хотя заманчиво, конечно. В общем, время покажет.
В 1982 году Теофило Стивенсона постигла неудача во время чемпионата мира, проходившего в ФРГ, и ему не удалось вновь подняться на высшую ступень пьедестала почета, о чем он мечтал и что является вполне естественным для спортсмена такого высокого класса. Однако это поражение не стало для него трагедией.