Теорема пожухшей апрельской листвы. Из цикла «Четыре мгновения Бога»

Ху Дик

– И то правда, – кивнул Эреган Дрейк, – вроде как у нас всё так. «Гнилозуб» – вполне себе свободная от сексизма зона. Если тебя что-то беспокоит, то скажи, мы сделаем твоё пребывание с нами более приятным.

– Да куда уж лучше-то! – подтвердил Дик. – У неё вообще всё тип-топ!

– Я не жалуюсь и вполне счастлива, – вздохнула Шоколадный Кексик, – но сколько во Вселенной таких, как я? Право, я не могу осознать суть всего этого мракобесия, охоты на ведьм!

В каюту постучали. Никто не ответил. Постучали настойчивее.

– Вот же

ж [censored], – громко сказал Дрейк, – устроили демократию и либерализм на корабле, и всякий матрос начинает ломиться к тебе в капитанскую каюту! Кого повесить на рее? Ну, заваливайте уже, хер с вами!

В каюту тихо проник сухой и тощий Агент Смит, который, как и Шоколадный Кексик, был с Дзеты.

– Я тут услышал, что говорила Какао-Кексик.

– Шоколадный Кексик? – рискнул поправить его Дик.

Аэросмит снисходительно посмотрел на него:

– Кексик из какао-бобов цвета предрассветного дерьмеца.

– Ебать, Дик, а ты – ментальный дальтоник! – констатировал Эреган.

– Фу-у-у, какая мерзость! – отметила Кексик, как мне показалось, из сладкого кэроба.

– Я подслушал ваш диалог и хотел констатировать, что Черничный Пирожок не отдупляет суть вещей по простейшей причине! – начал Агент.

– Свободная-от-мизогинии-зона! – отчеканил Эреган Дрейк, причём последнее слово он сказал на дзетийском (произносится похоже на «бле-ять»). – Насколько ясно меня поняли, Агент?

– Понял, но…

– Слушай, Пирожок, а вообще, на черта он нам сдался-то? – спросил Эреган.

– Я не обижаюсь… Всё же он мой брат…

– У вас там все братья и сёстры, папомамы, дедодочи… – все перееблись друг с другом, – отмахнулся Дик.

– Gender-fluid 49 , небинарные дзетийцы – это гуманоиды новой эпохи, эпохи истинного гендерного равенства!

– Лучше уж трахаться напропалую, чем есть друг друга, как на Земле! – закивал Дрейк (надо сказать, никогда не замеченный в вегетарианстве).

49

Существа с «текучим», недифференцированным полом.

– Я тебе клянусь, Черничный Пирожок, что не съел ни одного соотечественника! А вот где проходит граница между здоровой gender queerness 50 , перверт-атаками и бездуховными парафилическими приступами – одному Дрейку известно.

– Ел коров, свиней, потреблял овец, обладающих зачаточным Dasein, убивал и ел вместо того, чтобы любить любой доступной любовью!

– У нас сейчас очень пекутся об экологии, сохраняют дикую природу…

– Да ты ещё и мясоед-нацик! Диких животных, значит, нужно охранять, а домашние породы скота употреблять в пищу можно!

50

Половая/сексуальная причудливость.

– У вас на Дзете любовь – это какое-то

чересчур возвышенное чувство, мне как белому земному мужчине этого не понять, – пожал плечами Дик, – не думаю, что овцы и свиньи были бы счастливы, если бы я их «полюбил» доступными мне средствами…

– Любовь – это единство Dasein! Резонанс, интерференция, открывающая путь к новым высотам созидания!

Агент Купер закрыл лицо всеми шестью конечностями:

– Эреган, Капитан! Это же чистой воды фем-экстремизм! Я всё понимаю, но разве можно терпеть такие речи? Дик, что бы на Земле сделали с самкой, которая бы во всеуслышание заявила о своей террористической методологии? Это я про интерференцию, главное оружие Фемдома.

– Законы Гегемонии на сей счёт действительно довольно строгие. Пропаганда АСС-индуцированного поражения Dasein – единственный повод, позволяющий открывать любому землянину, а не только силовику, огонь на поражение. Я не помню, чтобы женщину судили за такое, всех просто расстреливали на месте «преступления».

– Мы не на Земле! – Лимонный Пирожок сильнее сжала ствол винтовки.

– Нет, мы не на Земле, – сухо проговорил Дрейк и посмотрел ей в глаза. – И тем не менее некоторая остаточная совесть вполне приветствуется и на этой посудине.

– Извините… Я не хотела никого задеть.

– Слушай, Дрейк, а вообще, кроме тебя, кто-то сегодня берёт на борт женщин, я не про пассажирские суда? – спросил Дик.

– Женщин? Множественное число? На военный или пиратский корабль? – Дрейк засмеялся. – Это точно нет, никогда не слышал. Знаю несколько экипажей, в которые периодически включают одну самку. Но брать несколько – это, считаю, неоправданный риск. Интерференция…

– Вот именно! «Интерференция!» – многозначительно заметил Аэросмит.

– Мой соотэчественник паловнык военно-космических сил Зэмли Оксиджен Шамильевна вообще капитан земного юнита! – громогласно сообщил по системе аварийной связи Де-Кой. – Дагестан и Чечня сатрут всэ эти мултыкы в парашёк!

– Как можно превозносить полковника ВКС Земли! – закричала Лимонный Пирожок.

– Ладно, пирасти, Пиражёк, я пироста о гори вспомныл, я бил знаком с иё папа, очинь-очинь уважаеми чилявек, всэми уважаеми биль…

– Дрейк, а вот всё же – восхищаюсь Верховным Баем, парень реально не ссыт в контрразведке бабу держать, – Дик снова затянулся и постучал трубкой по голове. – Или у него того, кукушонок выпал из гнезда?

– Так и так Землю раздавят жернова истории, немного ей осталось. Тотальная деградация общества, состояние холодной войны со всей Галактикой, а теперь – Фемдом ими занялся так крепко, как никем иным. Шаг отчаянный, видимо, ничего иного и не остаётся…

– Чего это такое? – заинтересовалась Сладкий Кокосовый Мильфейчик.

– Дрейк, ты думаешь, что Бай решится?.. – удивлённо спросил Дик.

– А почему нет? Она так предана этому тирану, а мощность её собственного информационного потока столь велика, что она может противостоять отдельным представителям Фемдома.