Теорема сводных

Фокс Вероника

— Она плохо себя чувствует, отдыхает.

— Ясно.

Больше мы ниче не говорили друг другу. Батя погряз в своих мыслях, а мне ничего не оставалось как сказать:

— Ладно, я пойду.

— Ужин через полчаса! — предупреждает меня Батя, будто бы это правило нарушать нельзя. Я киваю ему в ответ, беру портфель и иду на второй этаж, прыгая через ступеньку. Дохожу до своей комнаты и останавливаюсь напротив комнаты Лии.

«Нет. Врываться к ней будет плохой идеей, тем более, предлог для того, чтобы в нее зайти будет лишь через тридцать минут. Нельзя так сразу же обрушиваться

на нее, как гром среди ясного неба, я могу спугнуть ее.» — проговариваю про себя и окинув на прощание взглядом белую дверь комнаты сводной, разворачиваюсь к своей и захожу внутрь.

Откидываюсь на кровать, предварительно кинув портфель в сторону. Включаю музыку в наушниках и закрываю глаза.

Образ Лии не растворяется. Она будто бы въедается в мою память разрушающимся составом любви и нежности. Все это теребит нервы и душу. Мне кажется, что еще чуть-чуть и я сойду с ума от одной опрометчивой мысли.

Стараясь отогнать совершенно ненужные мысли, мне кажется, что я потихоньку схожу с ума, думая о сводной. Эти мысли съедают меня изнутри.

Все двадцать минут я старался не думать о сводной, но… все тщетно. Едва ли вытерпит назначенное время, я выключил музыку и встав, прихорошился у зеркала: поправил волосы, переодел чистую футболку. Я хотел зайти к сводной под предлогом, но должен же я выглядеть неотразимо? Должен.

Собравшись с мыслями, я двинулся к ее двери. Но прямо у порога застыл. Ноги будто бы не хотели нести меня вперед. Будто бы была какая-то непреодолимая стена, которую я не могу разрушить. Делаю три глубоких вдоха и три выдоха, хочу постучать в дверь, как…

Лия открываю ее со своей стороны. Мы чуть ли не сталкиваемся лбами, удивленно смотря друг на друга.

— Как ты….? — восклицает Лия, пытаясь сообразить, что я тут делаю.

— Хотел зайти и сказать, что пора к столу.

Лия удивляется, подняв одну бровь.

— К столу?

— Батя сказал, что через минут пять ужин.

— А… спасибо.

— Пожалуйста.

Замираем. Вновь. Смотря друг на друга. Мне кажется, что мы оба не дышим. Что наши сердца просто замерли в груди. В зеленых глазах Лии сверкает искра счастья и нежности, и черт побери, я готов сию секунду в них раствориться. Ее пухлые губы слегка приоткрыты, манят меня своим запретным плодом.

— Что-то не так? — улыбаясь спрашивает Лия.

— Nein, — тихо шиплю в ответ и делаю шаг навстречу. Тянусь к губам сводной, как с другого конца коридора слышится скрип двери. Мы замираем в паре миллиметрах друг от друга. Я горестно сглатываю тягучую слюну, и едва ли тихо выдохнув, говорю:

— Пойдем к столу, а то все остынет.

И развернувшись, иду по коридору к лестнице. На том конце виднеется Анна. Она машет мне рукой.

— А Тео, привет!

— Добрый вечер, Анна, — отзываюсь я ей и машу в ответ.

Надеюсь, она ничего не заподозрила.

Глава 21. Лия

Мы спустились вниз, где Вольфганг уже приготовил прекрасную пасту и овощной салат. По-крайней мере, мой желудок свернулся в тугой узел, как только восхитительный аромат «Карбонары»

донесся до моего носа. Мама шла последней и ей, по-всей видимости не здоровалось. Выглядела она бледной, в глазах пропал огонь. Мне хотелось спросить у нее: «все ли в порядке?», однако не нашлось смелости. Я бы оказалась в центре внимания, а сейчас этого я хотела меньше всего. Решила, что после ужина поинтересуюсь у нее, если будет возможность.

— Прошу к столу, — мягко отозвался Вольфганг. На нем был серый лонгслив и темные спортивные штаны. Мужчина был встревожен и взволнован, будто бы именно сейчас он сдавал экзамен по кулинарии. Он помог маме усесться за стол, отодвинув стул. Мама нежно поблагодарила его. Тео решил не отставать, но остепенился в тот момент, когда я твердо села на стул и кинула в сводного упрямый взгляд. Тогда Тео сделал вид, что решил выпить стакан воды, прежде, чем сядет за стол. Конечно, ни Вольфганг, ни мама не заметили этого циркового представления, и это к лучшему.

— Вот, держи, — отец наложил маме немного пасты и пододвинул тарелку с салатом. Я же ждала, когда Вольфганг или Тео наберут еды, чтобы как последний, бедный родственник, наслаждаться остатками еды. Это хоть что-то. Тео сел напротив меня, и ждал, когда отец передаст ему блюдо.

— Как в университете? — спросила мама и я поняла, отчего та плохо выглядит. Ее голос осип, было похоже на ангину.

— Ты заболела? — спросила у нее, видя, как Тео ухаживает за мной и кладет остатки пасты.

— Немного, — прохрипела она.

— Мы уже ездили сегодня к врачу, — встрял в разговор Вольфганг. — С Анной все в порядке, голос скоро придет в норму.

Я ничего не ответила, лишь плотно поджала губы, чтобы не ляпнуть лишнего.

— Да, солнышко, не переживай, — теплая рука матери коснулась моей спины. — Как дела в университете?

— Хорошо, — ответила я заметив, что мужчины стали есть. Насадив на вилку пару макарон в форме бантика, я чувствовала себя не в своей тарелке. Положив в рот эти две макаронины, вначале из прожевала, а когда проглотила, добавила, — на этой недели едем в кемпинг.

— С кем?

— С университетской группой, — ответил Вольфганга. Мама перевезла на него свое внимание. — Часто из Мюнхенского университете по теории и практики работы с людьми, студентов отправляют в таким мини-путешествия на выходные.

— Вот оно как, — ответила мама. — И ты мне не говорила?

— Нам сказали на прошлой недели, однако только сегодня провели официальное собрание, — я сделала глоток воды и в это мгновение заметила изучающий взгляд сводного на себе. — Тео тоже поедет, — добавила я.

— Это прекрасная новость! — воскликнула мама, прожевав макароны. — И куда поедете?

— Вроде бы под Фюрстенфельдбрук.

— Хорошее решение, — прохрипела мама и закашлялась.

— Лия выбрала место, — похвалился Тео, будто бы это было что-то выдающееся. Мама удивленно посмотрела на меня.

— Ты?

— У меня не было выбора, — пожав плечами, я съела ложку салата. — Мне дали указку и попросили ткнуть на карту. Я и ткнула.

— Там очень красиво, — признался Вольфганг, жуя пасту. — Даже слишком красиво!