Теоретик
Шрифт:
– Ну да: откуда ему знать?
– Грек почему-то выглядел виноватым.
– Так чего именно я не знаю?
– Проф, у тебя язык подвешен, давай уж ты, - обратился к тому Грек.
– Понимаешь ли, в чем дело, Игорь...
– не совсем охотно начал Слава. Как будто ему предстояло сказать что-то неприятное. Впрочем, так оно и оказалось.
– В среде жадреитов очень жестокая конкуренция. Очень. Ты же сам видел, какая у Федора охрана.
– Видел, - и внутри и снаружи ее хватало с избытком.
– Так вот, каждый из этих жадреитов...
– "эмоционалов", мысленно поправил я Славу, -
– Не надо.
– Да не волнуйся ты так, Теоретик!
– воззвал ко мне Гудрон.- Все будет пучком: обеспечим тебе охрану! И новых людишек наймем, и место у меня на примете есть неплохое. Не хуже, чем у того же Отшельника. Давай-ка я лучше обрисую тебе перспективы. Видел, как у него жилище обставлено? Обещаю: в самом скором времени у тебя появится все не хуже. Так что, как говорится: будешь ты сыт, пьян, и нос в табаке. Люди станут приходить к тебе толпами, а тебе всего и останется, что подержать жадр в руке. А они за это будут отдавать тебе каждый пятый, которым ты начнешь распоряжаться по собственному усмотрению. Или платить полновесными пикселями.
– Каждый четвертый, - машинально поправил его я, вспомнив слова Грека.
– Это Федор берет каждый четвертый. Потому что он сильный. Сильных я одного только и знаю: этого самого Отшельника. Иначе, думаешь, зачем мы именно к нему поперлись? Но даже жадреитов среднего уровня по пальцам можно перечесть. Ну и как тебе перспективы? Безусловно, все будет только в том случае, если ты действительно жадреит, пусть даже весьма и весьма посредственный. Ведь даже этого достаточно.
– Игорь, ну давай уже, не тяни!
– это был уже Сноуден, приплясывающий от нетерпения.
– Я тебе даже больше скажу, - продолжил Гудрон, видя, что я все еще колеблюсь.
– Если ты действительно жадреит, у тебя и выбора-то особого нет. Как говорится, шила в мешке не утаишь, и вскоре о новом жадреита узнают все. И тогда или-или. Или ты заполняешь жадры в каком-нибудь комфортабельном местечке под надеждой охраной, старательно ублажаемый Элечкой, Юленькой и другими красавицами по твоему выбору. Или скрываешься, когда на тебя объявят охоту. Причем вознаграждение будет таким, что купится любой, а там уже вопрос времени. Да, есть еще и третий вариант. Возьмет тебя на привязь кто-нибудь тип наподобие Шаха, и станешь ты трудиться за малые крохи со стола, которые он тебе кинет. Верно я говорю, Грек?
– обратился он к нему за поддержкой.
– Говоришь-то ты все верно. Но не мешало бы спросить у самого Теоретика.
– О чем спросить?
– Возможно, мы его не устраиваем, и у него совсем другие планы.
Нет у меня никаких планов. Вообще нет. Все свалилось на меня так неожиданно, что до сих пор не пойму: печалиться мне или радоваться? Избранный, мля.
– Игорь, чего молчишь?
– А сами-то вы как? Тут ведь не только во мне дело. Может, кто-то и не пожелает со мной связываться. Сами говорите - это не только выгода, но и в любой момент можно пулю словить за компанию.
– Правильно мыслишь. Проф?
– Грек начал опрос со Славы.
– Ничего не имею против. Риск, конечно, ни в какое
– Янис?
– Вообще-то я почти женатый человек. А семейная жизнь подразумевает оседлость.
– Сноуден?
– Я тут из вас самый старый. И потому предыдущих ораторов поддерживаю полностью.
– Борис? Хотя, судя по тому, что мы только что от тебя услышали, можно и не спрашивать.
– Все верно. Грек, а сам ты, что обо всем этом думаешь?
– Мне слова Профа понравились, и я с ними согласен.
– Так!
– оживленно потер ладони одну о другую Гудрон.
– Дело почти на мази! Теоретик, ты даже не сомневайся! Все будет пучком. Обеспечим тебе такую охрану, что и мышь не проскочит! Я устав караульной службы до сих пор назубок помню. Как и противодиверсионной, и все остальные прочие. А Грек в этом смысле вообще нос мне утрет. Кстати, и опыт охраны жадреита у меня, пусть и небольшой, но есть.
– А что, тебе уже приходилось с ними дело иметь?
– удивился Гриша.
– Приходилось. Помните Черемшанкина? Подле него был. Правда, всего три месяца. И, тем не менее, все эти тонкости изнутри знаю - что, да как.
– Не самый удачный пример ты привел, - ехидно заметил Янис.
– Это почему еще?
– Да потому что завалили твоего Черемшанкина. Мог бы и промолчать. Мы тут, понимаешь ли, Теоретика уламываем, а он такое!
– несмотря на свои слова, Янис улыбался.
– Ну, это уже после меня было.
– А ушел-то почему? Сам говоришь, место хлебное, и с какой стороны не посмотри, одни выгоды. Риск, конечно же, огромный, но где его в этом мире намного меньше?
– Гнилой он был человек. И до того как жадреитом стал, а после и вовсе его понесло. Как говорится: за копейку покойника в задницу поцелует. Теоретик у нас не такой. Его разве что бабы интересуют. Игорь, они к тебе рекой потекут, будь уверен!
– теперь улыбался Гудрон.
Не надо мне ни рекой, ни озером, и проливом, ни даже морем. Мне одной хватит. Но такой, чтобы на всю жизнь.
– Так, куда-то мы в сторону укатились,- вернул всех к действительности Грек.
– Вначале нам необходимо убедиться, что Теоретик действительно тот, за которого его принял Федор. Остальное, как я теперь понимаю - частности.
И снова все посмотрели на меня ожиданием. Мне только и оставалось, что кивнуть: пробую. Хотя ни малейшим образом не представлял, как заполнить эмоциями этот проклятый жадр. Вернее, сама техника никаких вопросов не вызывала. Настроился должным образом, сжал его в руке, и все, жди, когда он заполненный, отреагирует. Но как настраиваться-то, а? Как я понимал, эмоция должна быть чистой. Не разбавленной никакими другими. В случае с гневом, все понятно. Эмоция настолько сильная, что никаким другим места нет. Или противоположная ему - страх. Если со страхом могут возникнуть проблемы, то охватиться гневом несложно, достаточно себя накрутить. Но от меня ждут другого. Чтобы взял кто-нибудь жадр в руки, и почувствовал умиротворение. Или беспричинную радость, безудержный смех, чувство удовлетворения, наконец. Такое, например, которое наступает после качественно выполненной работы.