Теории внимания
Шрифт:
«Вникать. Внимательно разбираясь в чем-нибудь стараться понять, добиться понимания».
Стараться понять – значит раз за разом направлять убегающее внимание на то, что стало предметом твоего изучения. Действительное внимание – как пугливая дичь. Его надо преследовать неустанно, заставляя себя не прекращать охоту.
Тем не менее, из числа приведенных Ушаковым примеров: «С должным вниманием. Без внимания. Достойный внимания. Привлекать внимание» – лишь последний относится к вниманию. Все предыдущие – это Внимание, то есть использование понятия «внимание» для разговора о чем-то другом.
Так,
Следовательно, речь идет не о внимании, а о том, чтобы сделать то, что требуется, в полном объеме, а не кое-как. Это еще один пример того, что внимание, если его возбудить, мгновенно заставляет человека действовать, что, очевидно, обеспечивает нам выживание.
«Достойный внимания» – отнюдь не привлекающий внимание, а требующий определенного отношения или действий. В сущности, речь идет не о рядовом человеке, а выдающемся в каком-то отношении. Как вещь в ряду других вещей, привлекающая внимания. Но Внимание к этому человеку или произведению отнюдь не естественное, а, как говорят психологи, произвольное. Как удержание мысли, а точнее разума, на этом предмете. Его надо не рассмотреть, а понять и запомнить.
Да и «без внимания» – бытовое выражение, вырванное из своих связей. В полном виде оно, скорее всего, звучит как «отнесся без должного внимания». Или: «читал, смотрел, слушал без должного внимания». Это значит, что сам по себе этот предмет или человек не привлекал внимания непроизвольно. Но надо было сделать усилие и заставить себя следить за тем, что происходит, чтобы не пропустить что-то существенное, о чем впоследствии спросят.
Действительное внимание при этом было, но где-то блуждало, и это прямо свидетельствует о том, что речь тут идет совсем не о внимании, а о некой установке на поиск существенного или важного. И происходит этот поиск не прямо, не в миг восприятия, а с небольшим запозданием, когда ты просматриваешь те образы, которые у тебя отложились.
Иными словами, ты сидишь и рассеянно смотришь на что-то или слушаешь кого-то. Но поскольку у тебя есть задача впоследствии как-то показать, что ты не пропустил главного, ты вполуха или вполглаза воспринимаешь то, что перед тобой происходит. Воспринимаешь ты так, чтобы не загружать свое сознание тем, что тебе неинтересно. Но при этом просматриваешь то, что откладывается, через какие-то промежутки времени. И если тебе покажется, что прозвучало нечто важное, ты пересматриваешь.
И уж тут ты слушаешь со вниманием. А потом снова переходишь к Вниманию и дожидаешься, когда это все закончится либо снова мелькнет искорка важного.
Вероятно, при этом где-то в глубинах твоего сознания внимание все же работает и позволяет тебе просматривать то, что было выложено в виде образов. Совершенно очевидно, что такой способ восприятия скучных или не нужных нам вещей гораздо экономичней, как говорится. Но в нем есть опасность упустить что-то, что было важно, и за это тебя попрекнут, что ты отнесся к делу без должного внимания.
Впрочем, точно так же тебя попрекнут, если ты не
Как бы там ни было, но внимание – не простое явление в моем устройстве. Понятие о нем состоит из множества культурных и исторических слоев. И без очищения все попытки пробиться к вниманию будут обречены, что, я думаю, и случалось со многими исследователями.
Тем не менее я уже наработал себе способность видеть Внимание, то есть то, что использует это имя, но в действительности является не вниманием, а некими действиями, исполняемыми так, как должно бы работать внимание. Поэтому я могу себе позволить в соответствии с КИ-психологическим подходом к исследованию отбрасывать в дальнейшем все подобные примеры.
Сам же я хотел бы пройти в следующий слой понятия о внимании, где хранятся образы, соответствующие слову внимчивость. Однако, подозреваю, что слои культуры, использующей понятие о внимании, еще далеко не исчерпаны. И я определенно вижу еще один.
Глава 6. Продолжая описание
Продолжая описание внимания, а точнее, пробиваясь к действительному описанию сквозь множественные слои русского понятия «внимание», я хочу разобрать еще один пример из словаря Ушакова, приведенный в статье «Внимательный»:
«Внимательный…Выражающий внимание. Внимательное лицо».
Имеет ли лицо, выражающее внимание, отношение к вниманию? Безусловно, какое-то отношение оно имеет. Это очевидно. Но имеет ли оно отношение к действительному вниманию?
Тут мы налетаем на одно из основных полей всей физиологической психологии в широком смысле этого понятия. Не только собственно физиологическая психология, но и вся научная психология, исходившая из того, что души нет, а есть различные телесные явления, начинала изучать внимание с его телесных выражений. Доходило до абсурда: немалое число психофизиологов считали, что именно в этих телесных выражениях внимательности и скрывается все внимание.
Иными словами, есть мнение, что если соответствующие изменения в теле вроде поворотов головы, шевеления ушами, внимательного лица, то это и есть внимание. Однако пойдем пока от русского языка. А он однозначно считает, если есть выражение чего-то, то должно быть и то, что выражает себя с помощью телесных признаков.
При этом столь же однозначно: если есть телесные признаки, иначе, выражение внимания, то где-то за ними есть и внимание. За исключением случая, описанного словами «внимательное лицо». Как раз в этом случае человек может и обмануть.
Что, однако, вполне передает суть: мы настолько хорошо знаем внимание, что даже умеем его подделывать и при этом твердо уверены, что другой однозначно распознает по тем искусственным признакам, что мы сумеем изобразить, именно внимание.
Итак, получается, что в первом слое русского языкового понятия о внимании мы имеем дело вовсе не с вниманием, а с действиями, исполняемыми по образу действий, вызываемых вниманием. Это не случайное подражание: очевидно, что внимание обладает силой, чтобы управлять нашими действиями мгновенно и неотложно.