Теория большого взрыва
Шрифт:
– Мы с ней прочли объявление в газете...
– Я же его вам вчера дал, - вспомнил Алексей. Ему, похоже, было неприятно вспоминать обстоятельства, при которых это произошло.
– Оно у меня в сумочке. Мне достать его?
– на всякий случай она решила не сердить Алексея резкими действиями и самоуправством. Тот кивнул.
Ангелина положила сумочку на стол между ними и медленно, без суеты порылась в ней. Вырезка из газеты оказалась там, куда она её и положила — в блокноте. Вчера вечером и сегодня утром Ангелина несколько раз просматривала её, пытаясь понять, какое отношение Рина могла иметь к Насте Селивёрстовой. Но
– Мы с Настюшей нашли это объявление в газете. Нам оно показалось заманчивым. Приглашаются девушки для работы аниматорами в отелях Турции. Проживание и питание оплачиваются, да и работа хорошая. А у нас с этим сложно. И мы решили попробовать…
– Я в командировке был, - перебил её Алексей, - не знал, что этим мартышкам в головы взбрело. Иначе не разрешил бы, конечно.
При слове «мартышки» он неожиданно ласково посмотрел на Катю, она ответила ему таким же преданным и любящим взглядом. Ох, горе горькое. Бонни и Клайд российского производства. Добрые и честные, наивные и горячие, выросшие в глубинке и плохо знающие жизнь. Куда ж вас понесло-то, дети? Ангелина с симпатией глянула на них и тихо, чтобы они не заметили, вздохнула.
– В общем, мы позвонили по объявлению. Нам ответила очень приятная девушка, рассказала обо всём, перечислила, какие документы нужны и назначила встречу. Мы взяли билеты и приехали в Москву. Рина — она сказала нам так называть себя — приняла нас очень хорошо. Расписала будущую работу так… - Катя грустно улыбнулась.
– В общем, мы уже в нетерпении были. Согласились и документы ей отдать на оформление…
– Я же говорю, мартышки, - с грустной улыбкой покачал головой Алексей, - соображения — ноль. Только эмоции.
– И как же вышло, что вы здесь, а Насти нет?
– не поняла Ангелина.
– Рина с нами разговаривала в кафе. И тут я вспомнила, что обещала маме позвонить, когда приедем. Да забыла совсем в суете. Хотела бежать на улицу, искать таксофон. Но Рина ваша меня остановила, дала свой сотовый. Я прямо из-за столика номер набрала. Чувствовала себя такой крутой, современной… - Катя невесело усмехнулась, вспоминая.
– Мама трубку не снимала, хотя должна была ждать моего звонка дома. Я занервничала, позвонила соседке, а та и сказала, что у мамы утром, после моего отъезда, случился сердечный приступ и она в больнице. Ну, я и… Уехала я. Рина, как мне показалось, была недовольна, но ничего не сказала, документы отдала и разрешила звонить, когда маме станет лучше. Сказала, что, возможно, места ещё будут.
– В общем, Катя уехала. А Настя осталась.
– Алексей вздохнул и с болью в голосе продолжил:
– И с того дня она ни разу не позвонила домой. У нас родители уже умерли, с нами живёт старшая сестра мамы. Так она от телефона все две недели, что Насти нет, не отходит. На ночь раскладушку ставит в коридоре, чтобы не пропустить звонка. Но Настя не звонит. Я домой только три дня назад вырваться сумел. До этого не отпускали, сменщик мой болел, заменить некем, а у нас производство, которое останавливать нельзя. Вахтовики мы. И вот я приехал, а Насти нет. Катя с тёткой мне всё рассказали. Ну, мы и бросились в Москву. Я позвонил армейскому корешу, он сам отсюда. Он и разрешил нам пожить в этом домике. До центра, правда, неблизко. Но зато бесплатно и прямо в Москве.
Ангелина
– Это Москва? Такой вот дом в Москве?
– Да, - кивнул Алексей, - я потом вам покажу всё, если вам интересно.
– Интересно. Но посмотрим всё позже. Надо Настю искать.
– Ангелина почувствовала себя в своей стихии. Её вечно тянуло помогать всем и вся. Никогда она не могла пройти мимо ни одного обиженного. Такой уж характер. А Катя и Алексей ей очень нравились, и желание помочь им и отыскать Настю стало просто нестерпимым. Но что можно было сделать, она пока не знала. Надо подробнее расспросить ребят. Может, все вместе они и найдут какую зацепку.
– А в милицию вы ходили?
– Ходили. Нам сказали, что глупости всё это. Приехала девочка из глубинки в Москву, голову ей вскружило, ну, и она пустилась во все тяжкие… Это Настя-то. Она вообще не такая.
– Губы Кати задрожали, и она с трудом остановила слёзы, наполнившие уже её голубые глаза и грозящие перелиться через край. Ангелине было больно смотреть на эту хорошую девочку, верную подругу. Чтобы помочь ей успокоиться, она задала следующий вопрос:
– А как вы узнали, где живёт Рина?
Катя сразу сосредоточилась, стала вспоминать:
– Мы к ней заезжали, когда в кафе ехали. Она нам встречу назначила у вокзала, но потом сказала, что забыла дома телефон, а ей должны позвонить. Мы, конечно, не возражали, чтобы она за ним заехала. Она нас попросила в машине посидеть, а сама быстро за телефоном сбегала. Нам с Настей так дом и двор понравились! Мы об этом Рине сказали, когда она вернулась, а она засмеялась и говорит: «Это ещё что, у меня вот даже терраса на крыше имеется!» И показала, где её квартира и эта самая терраса. Мы дара речи от такого лишились. Ну, она и пообещала, что, если будем хорошо работать, тоже сможем квартиры себе купить. Не в Москве, конечно, а у нас. Ну, да нам в вашу Москву и не хочется совсем.
– Ясно. А какие требования предъявлялись к вам? В объявлении про это почти ничего нет. Только про приятную внешность сказано. Но ведь работать-то нужно было за границей. Неужели не требовалось знание иностранных языков?
– Нет, - покачала головой Катя, её красивые глаза снова начали наполняться слезами.
– И вы не удивились?
– Ангелине было так обидно за наивных девочек, которых явно хотели обмануть.
– Нет. Нам же с русскими туристами работать было нужно. Мы думали, что для этого знание языка ни к чему.
– Ну я же говорю, мартышки, - буквально простонал Алексей и уронил лицо в ладони. Катя тихо заплакала, и он тут же взял себя в руки, обнял её и нежно поцеловал в затылок. Ангелине было так приятно смотреть на них и совсем не хотелось мучить вопросами. Но она всё же продолжила:
– Что вы делали после похода в милицию?
– Решили сами искать. Пришли к вам, то есть к Рине во двор, сели, чтобы подумать, как быть дальше. А тут вы вышли. Ну, Катя и решила, что вы и есть та самая Рина. Мы за вами пошли. Но Катя вдруг начала сомневаться, что вы и есть она, в смысле — Рина. И в Нескучном саду окликнула вас. Мол, если вы не Рина, то просто не обернётесь на чужое имя. А вы обернулись. Но потом сказали, что вас зовут Ангелиной. Тут уж мы и вовсе растерялись. Рина — Лина. Ведь и правда имена похожи, можно и ослышаться. Да вы ещё так спокойно дальше пошли, словно и не случилось ничего.