Теория двух бутербродов, или Рейс Берлин-Коржаполь
Шрифт:
– Жанна заявила, что это моя работа. Поскольку я делала, мне и исправлять. И Шпиц ее поддержала.
Маркус не сдержался и тихо выругался на немецком, а потом, хмыкнув, произнес с прежней игривой интонацией.
– Придется их уволить!
– Зачем? – я с неподдельной досадой посмотрела на него. – Я не жалуюсь! Пользуйтесь мной все, ездите на мне, я ведь все стерплю!
– Тут дело не в тебе, Маргарет, а в отношении к работе. – Маркус присел на край моего стола, – многие на все пойдут ради должности, понимаешь
– Я не знаю, о чем вы, – я бегло взглянула на него, потом отвернулась и направилась к шкафу. – мне нужно идти домой. Надеюсь, вы не возражаете, господин Гирш?
– Конечно, нет. – ответил он, с любопытством разглядывая меня сзади. Заметила, что даже облизнулся!
– Мне нужно замкнуть кабинет.
– Тебя же никто не ждет дома, Маргарет. – Маркус ехидно ухмыльнулся. – Удели мне немного своего времени, битте. – ласковым шепотом уговаривал он.
– Ошибаетесь! – я повернулась к нему лицом и гордо выпрямилась.
– Меня очень ждут! Мой пес! Именно! – фыркнула я. – Если вы хотите еще посидеть на моем столе, то ключ возле вас! – мигом развернулась и покинула кабинет, предоставив Маркусу возможность побыть наедине с моим рабочим местом и поразмыслить о вечном.
Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, я стояла на остановке и судорожно поглядывала на часы. Они показывали половину первого ночи.
– Какие автобусы ходят в такое время? – прорычала я, гневаясь на свою невнимательность и не боясь, что меня сочтут за сумасшедшую пустые стены остановки.
Позвонив в службу такси, я снова пролетела, так как свободных машин в этом районе не было. Не идти же пешком до дома?! Я в полном отчаянии ругала себя за то, что надела узкие туфли-лодочки на тонком неустойчивом каблуке, что вряд ли мне поможет добраться домой, совершив небольшую пробежку почти на другой конец города.
Внезапно к остановке подкатила вычурная иномарка белого цвета. Я сделала вид, что жду кого-то и отвернулась, опасаясь ночных автомобилистов, ищущих приключения на свой незаурядный ум.
– Маргарет, садись! – крикнул Маркус, опустив стекло. – Я отвезу тебя домой!
– Не надо, херр Гирш, за мной заедет такси. Так вас следовало называть?
– Прошу в салон, – немец открыл мне дверь и вежливо пригласил присесть, угрюмо добавив. – я не сильно кусаюсь!
Я глубоко вздохнула, громко сказав:
– Ну что-же, делать нечего! – и залезла в его машину.
– Маркус, – произнес Гирш, стоило мне захлопнуть дверь. Я вопрошающе покосилась на него. – Ты спросила, как меня называть. – повернувшись ко мне, произнес он. – Просто Маркус. И еще, – он завел авто. – никогда не говори херр! Если тебе нужно будет обратиться к кому-то, то произноси на выдохе хээрр. Ну или герр. Но лучше хээр… – нежно протянул он.
– Яволь майн хээрр4! – ляпнула я с неприкрытым сарказмом. –
– Так-то! – цокнул он языком. – Тебя, вероятно, не устраивает, что я изменил статус? Потому ты такая гремучка?
– Гремучка?! – я выпятила на него глаза. – Вы только что сравнили меня со змеей? Кстати, как по-вашему будет звучать змея?
– Шланг. – серьезный настрой Маркуса вывел меня из колеи.
– Гремучка-шланг! – я залилась безудержно-диким гоготаньем, что привело немца в некоторое замешательство.
– Находишь это смешным? Я так не думаю, – громко высказал он, чтобы раздавить мое хорошее настроение.
– Мне все равно. – произнесла я и отвернулась к окну, продолжая предыдущую тему. – Пришлось с документами немного попотеть, но все уже готово. И впереди целая неделя отдыха!
– Жаль. Через неделю улетаю в Берлин. Может, поужинаем завтра?
– Я бы с удовольствием, но Алена будет против этого…
– Но ты была бы не против. Ты сказала, что приняла мое предложение.
– Нет. Я сказала бы! – подавляя смех, отвечала я. – Это, вроде, съехать красиво!
– Ох… Я понял. – Маркус сделал радио чуть тише и на выдохе произнес, – Почему ты ушла из отеля?
– Я надеялась, что вы забудете о том, что было тогда, и, если нет, тогда бы не стали поднимать той темы. Если вы о корпоративной ночи говорите…
– Эту ночь невозможно забыть. – Маркус послал мне кокетливый взгляд, – Ты меня, как это говорится, зацепила?
– Вы имеете в виду, что я вас склеила?
– Хм, смысл этого высказывания мне не понять. – нахмурил он и без того внушительные брови. – Что значит, склеила?
– В смысле клей и разбитый предмет, неважно… – я помотала головой, уткнувшись взглядом в свои скрещенные пальцы.
– В-общем, – снова продолжал Маркус. – я имел в виду, что ты понравилась мне. Очень.
– Вы забыли о том, что у вас есть девушка, а я ваша подчиненная!
– Мне хотелось бы снова увидеть тебя, лежащей на белых простынях в моих руках, обнаженную и беззащитную…
– Маркус, стоп! Мне хватило позора! На этот раз я буду вынуждена отказать вам, а если потребуется, то послать, как говорится, нормальным русским языком! И не побоюсь увольнения! Вам, надеюсь, понятно выражение послать?
– Я знаком с этим выражением. – Маркус с серьезным видом повернулся ко мне. – А ты склеила меня, Маргарет! Честно говорю. Я был разбит, но ты собрала меня по кусочкам.
В диких глазах Маркуса я прочитала то, что сегодня будет так, как сказал он, и ни шагу в сторону. «Но ему точно не знакома русская бунтарская душа! – ехидничала я, улыбаясь самой себе, – Гирш еще узнает, кто такая Маргарита Селезнева на самом деле и во всей красе!»
– Вон там поверни! – скомандовала я, когда он въехал в мой район.