Теория Хайма
Шрифт:
— Черт возьми, ты думаешь, я больно рвалась туда.
— А разве нет? Еда три раза в день. Вино, свежая вода. Небось и моют вас каждый день и вон, маслами обтирают. Разве не рай? Все женщины только и говорят о том, как везет молоденьким хорошеньким сучкам, попавшим в личный бордель императора. Вам ведь и клеймо не ставят…
Ким нахмурилась, выругавшись сквозь стиснутые зубы. Насчет клейма, это да. Их кожу нельзя было «пачкать». В отличие от других рабынь их как скот не клеймили, а просто одевали на правое запястье тонкий витиеватый браслет.
— Тебе ли не знать, как я ненавижу этого сопливого
— И об этом лучше помалкивать.
— Веста, поверь, я усиленно работаю над планом… я знаю, где находится Аиша. — Честно ответила девушка, замечая как взгляд женщины резко на нее взметнулся.
— Ты видела ее? Как она?
— Я ее не видела. Но шлюхи поговаривают, что эту неделю она никуда и не будет выходить из своей комнаты. Это какая-то традиция. В общем, она в безопасности… Видишь, бордель или нет, но это источник достоверной информации. Причем мгновенной. Здесь можно многое узнать, а это мне на руку.
— Если бы эта информация делала погоду…
— Она сделает погоду, обещаю.
— Пока я слышу только слова. Причем пустые.
— Через неделю вас здесь не будет. — Твердо ответила Ким, услышав циничный смешок в ответ. — Я думаю над тем, как достать карту. Замка и города.
— Как будто бумага защитит тебя от сотни солдат, которые охраняют каждую дверь этого проклятого места.
— Об охране не стоит волноваться. Я уже знаю, как разберусь с этим. И с этим мне поможешь ты. — Женщина напряглась, явно сдерживая себя от ругательств и криков. — Не бойся, я не собираюсь просить тебя штурмовать коридоры этой чертовой Бастилии. Все что от тебя нужно — глицерин.
— И где я тебе это достану? Да еще с расчетом, что я не знаю, что это? — Прошипела Веста, остервенело разрывая землю.
— Ты выходишь в город?
— Редко и то под надзором нашей Велики. За продовольствиями или удобрениями.
— Глицерин — побочный продукт изготовления мыла. В связи с приездом гостей наверняка Велика в скором времени пошлет вас за новой партией. И вот тогда то ты подсуетишься. — Веста не отпиралась, кажется, понимая, что терять ей нечего и что она сделает все, даже то, что со стороны выглядит как самоубийство, для того чтобы выбраться из этой тюрьмы. — Глицерин безвреден, выглядит как прозрачное масло.
— Сколько?
— На самом деле, чем больше, тем лучше.
Веста подняла на нее взгляд.
— Я надеюсь, это оправдано?
— Это уберет с нашего пути все преграды. Буквально.
— Я надеюсь ты знаешь, что делаешь, Ким Рендал. — Пробормотала Веста, прежде чем зычный голос Велики, отвечающей за наложниц дворца, огласил тенистый сад.
— Закопаешь все, что сможешь унести здесь, под этим деревом. Идет?
— Я все поняла. А теперь иди. Вас зовет главная потаскуха.
— Всего неделя, Веста. Уже совсем скоро. — Ободряюще произнесла Ким, надеясь, что слова возымеют нужный эффект, прежде чем оттолкнуться от дерева, за считанные секунды сливаясь с пестрой толпой обольстительниц.
— Хм, твои волосы отрасли и уже почти приобрели былой цвет. Хорошо — С каким-то южным акцентом произнесла уже не молодая Велика. Все называли ее госпожой, тогда как она, пусть и будучи рабыней,
Ким позволила ощупать свои волосы, потом повертеть из стороны в сторону, когда ее кожу осматривали на наличие нежелательных травм или пятен. Так было каждый день и так было с каждой из двадцати новеньких.
Стоя здесь, в просторной зале, наполненной ароматом жженого сандала и гвоздики, окруженная арками, под навесом беспощадно-синего неба, Ким больше волновало время, которое ускользало как песок сквозь пальцы, нежели предстоящий урок. К тому же эти «уроки» были похожи один на другой и особой оригинальностью не отличались. А если учесть в каком веке выросла Ким, то подобные женские «тайны» в ее мире знала любая школьница старших классов.
Все сходилось лишь на том, как найти способ выходить из опостылевших покоев не по расписанию…
— …держа спину прямо. Королевская осанка. Скромность чистой девы. Нежный румянец и влажный блеск широко распахнутых глаз. — Продолжала меж тем свои постные наставления Велика. — И в то же время обещание наслаждения, которое не сможет дать мужчине его законная жена.
Девушки игриво засмеялись, что заставило Ким, усмехнувшись, не очень цензурно выразиться… и кажется, это вышло у нее чуть громче, чем стоило. Смех прервался, Велика обратила взгляд своих темных, хитро-сощуренных глаз на нее.
Почувствовав всеобщее внимание, которое она ни в коем случае не хотела привлекать к своей персоне, Ким откашлялась.
— Что это было? — Требовательно спросила начальница гарема. — Что именно кажется тебе смешным?
— Но смеялись то все. — Пожала плечами Ким.
— Но не все так как ты. Ты ухмыльнулась так, будто мои слова показались тебе глупыми или же ты уже все прекрасно знаешь.
— Ну куда там… — Протянула Ким, не в состоянии срыть язвительность собственной интонации.
Девушки уставились на нее недоуменно, удивленно, недовольно. Дикарки, девственницы, еще не разочаровавшиеся в своем «первом разе» очевидно. Думают, что мужчины — восьмое чудо света. Вот глупость то…
— Безымянная. — Надменно обратилась к девушке Велика. — Я с шестнадцати лет была отдана в дом удовольствий. И как видишь, своими знаниями и умением я вымостила себе дорогу вплоть до стен императорского дворца. И теперь я стою здесь и обучаю вас. Ты считаешь себя умнее? Или мой опыт и возраст не говорят сами за себя?
— Ничего подобного, Велика. Просто вы рассказываете о мужчинах так, словно это что-то трудно постижимое и загадочное, хотя они просты как раз, два, три. Вам ли этого не знать. Вы тут учите девиц быть скромными как монашки, гордыми как королевы и в то же время готовыми на все, как шлюхи. Довольно трудная задача, которой можно обучаться всю жизнь. А в итоге, им всем нужно одно и тоже. Можно обойтись без всяких прилюдий. — Разошлась Ким, не особо обращая внимания на то, что каждая здесь смотрит на нее так, словно у девушки выросли рога. — К чему все это? все в этих стенах знают, что каждая из нас самая обычная наложница. Тут нет никакой изюминки. Танцевать, петь, играть на музыкальных инструментах и рассказывать сказки всю ночь напролет, конечно, замечательно. Но стоит ли, если тебя все равно на утро выкинут как использованный презерватив?