Теория и практика магического права
Шрифт:
Поль улыбнулся - печально и нежно.
– Любовь меняет людей, Аля.
– Да?
– буркнула я, старательно глядя в окно.
– Если любишь - забудешь обо всем, да?
А раз я не забыла - то не любила?
Он долго молчал, потом вздохнул:
– Какая же ты у меня еще маленькая!
Я почувствовала, как щекам стало жарко, но не обернулась.
Вот еще!..
Остаток пути мы молчали. Я делала вид, что задремала, а Поль гнал по шоссе к столице.
–
Я «сонно» захлопала глазами.
– Уже приехали?
Кажется, он не поверил - актерские таланты у меня посредственные - однако уличать не стал.
– Приехали, - согласился Поль.
В уголках его четко очерченных губ таилась усмешка.
Так захотелось к ним прикоснуться... Я поспешно отвела взгляд.
Фонари освещали фасад офиса, и в полуподвале Нюра мерцал огонек и почему-то светилось окно в одной из спален.
Надо же, уже оказывается, поздно!
– Ой, как же ты в темноте домой доберешься? В горах ночью опасно.
Язык жгло предложение переночевать у меня. Но...
– Мне приятно, что ты беспокоишься, - Поль вдруг взял мою безвольную ладонь и поднес к губам.
А я моргнула, пытаясь сдержать слезы.
Как будто не было ни ссоры, ни обиды, ни того - неоконченного!
– иска о разводе.
Тот же Поль - спокойный, уверенный, нежный.
– Мне пора, - пролепетала я.
Знаю: дурочка.
Он только улыбнулся и слегка сжал мои пальцы.
Я торопливо - на ощупь - распахнула дверцу.
– Не выходи, я сама!
И почти выпала в теплый сумрак улицы.
А в спину догнало тихое:
– Спокойной ночи, любимая.
Или почудилось?
ГЛАВА 8. О богах, яблоках и уликах.
А дома меня ждал сюрприз.
Сюрприз сидел на подоконнике, читал книгу и жевал пирожное.
Услышав стук двери, баньши вскинула голову, отбросила с глаз мешающую белую прядь и улыбнулась.
– Аля, привет! Что так долго?
Я устало потерла лоб.
– Привет. Да так... Дела.
– Пересказывать все не хотелось.
– А ты в гости? Надолго?
– Дела?
– Блади приподняла светлую бровь и спрыгнула со своего насеста.
– Ну-ну. Будешь пирожное?
Под ее лукавым взглядом я почувствовала, что неудержимо краснею.
Ну да, окна же выходят на улицу! Значит, она видела нас с Полем.
Кстати, а ведь я не писала Блади больше месяца, так что она не в курсе, что мы разбежались!
– А откуда ты знала, где меня искать?
– спросила я, цапнув с блюда пирожное.
–
– Все равно мне нужно было в столицу. Запись в трудовой поставить, на бирже труда оформиться...
– Ты уволилась?
– сообразила я, чуть не подавившись ореховой начинкой.
– А как же твой Кракен?
– Мы расстались, - легкомысленно отмахнулась она и перешла в наступление: - А ты-то тут почему не с мужем?
– Мы расстались, - эхом повторила я, подражая ее легкому тону.
Блади даже пирожное отложила.
– Что случилось?
– спросила она совсем другим, серьезным тоном.
– Знаешь, я... – начала я нерешительно, но договорить не успела.
– Нюр! – взревел кто-то с улицы. – Нюр, ты тут? Отзовись, ты мне нужен!
Баньши на цыпочках подошла к окну и выглянула. Потом обернулась ко мне, и глаза у нее стали круглые-круглые.
– Знаешь, - как-то сдавлено пробормотала она, - по-моему, это тролль!
– Кто? – не поверила я. – Да нет, не может быть. Я же видела троллей, они двух слов связать не могут.
– А этот – может! – отрезала Блади. – Пойдем вниз. Кажется, у нас неприятности.
Мы переглянулись и бросились к лестнице. Откуда только силы взялись?
Нюр успел первым.
Распахнул дверь и остановился на пороге, вцепившись в косяк.
– Брюйя? – каким-то чужим, незнакомым голосом спросил он. – Что ты тут делаешь?
Мы переглянулись с Блади. Конечно, подслушивать нехорошо, но как интересно!
Она жестом показала на окно, и я кивнула...
Фонарь освещал трехметровую фигуру с внушительным носом и еще более внушительным бюстом.
Ой, мамочки, это же женщина! Точнее, троллиха.
Блади ущипнула меня и, сделав большие глаза, приложила палец к губам.
Я кивнула и снова выглянула наружу.
Они смотрелись очень странно: великанша и карлик, напряженно замершие друг напротив друга. А разговор вели еще более странный.
– Нюр, Идунн пропала! – троллиха как-то странно всхлипнула и ухватилась за столб, который жалобно заскрипел под натиском ее пальцев. – Ее нигде нет! Ушла и... Я не знаю, что делать! Я перед тобой виновата, но... помоги, прошу!
Великанша закрыла руками лицо.
А Нюр, стиснув зубы, смотрел на нее исподлобья. Словно боролся с собой.
– Когда ты видела ее в последний раз? – проскрежетал он. – И куда она пошла? Ну же, говори!
В дом он ее не приглашал, и правильно: наша мебель точно не рассчитана на такие габариты. Да что там, она бы даже в дверь не протиснулась.