Теория искусства. Художникам, если они хотят знать, чем же всё-таки они занимаются?
Шрифт:
Конфликт этот не осознаётся человеком как таковой ввиду того, что эмоциональная сфера находится вне пределов сознания, и переживается им, как чувство неосознаваемого дискомфорта и беспокойства. Творческими людьми это состояние определяется как вдохновение. Изживая своё вдохновение в творчестве, человек достигает катарсиса, а попросту – снимает стресс от затянувшегося психологического конфликта в себе самом.
Так что всем известная поэтическая «Муза» не есть нечто существующее вне художника и произвольно навещающее его время от времени. Она находится в самом художнике и обнаруживает себя только умеющим услышать её иногда очень слабый голос и дать ей выход в творчестве.
Мы знаем знаменитое признание Гоголя, который утверждал, что он избавляется от собственных недостатков и других влечений, наделяя ими героев
4
«Если потеряны равновесие и гармония души, то следовало танцевать в такт певцу – такой был рецепт их [допифагорейской] врачебной науки.
…опьянение и живость аффектов достигали при этом [в танце] высшего своего напряжения, и бешенствующий обращался в безумного, а ищущий мести упивался этой местью…
Без стиха человек был ничтожеством, при помощи же стиха он становится почти самим богом» [6, с. 97, 98].
Эти признания дорогого стоят… Не может художник создать что-либо значимое, не будучи предельно искренним перед самим собой, не обнажив и не вывернув наизнанку все глубинные, сокровеннейшие закоулки своей души. Наиболее «правильные» и актуальные с позиций здравого смысла умозаключения не могут быть основой для создания по-настоящему художественного произведения, если они не пропущены через глубины собственного переживания. Даже самые «реалистические» шедевры мирового искусства, рассчитанные самими авторами, казалось бы, только на рациональное восприятие, именно в силу врождённого таланта художника оказываются носителями того самого подсознательного содержания, выраженного в композиционном строе, языке, колорите, ритмике и других формальных проявлениях, позволяющих говорить о неповторимости индивидуального творческого языка автора. Это даёт право отделять их от громадного количества умозрительно таких же по смысловому содержанию, но не «шедевров». В хорошем реалистическом искусстве подсознательное содержание проявляется через наслаждение великолепной формой и подтекстовый эмоциональный образ, но отнюдь не только через смысловое содержание. В противном случае мы будем иметь, пусть даже высокопрофессионально исполненное, но «мёртвое» произведение, удовлетворяющее лишь такие же умозрительно-рациональные запросы возможного зрителя или читателя.
«Нецензурность» и неосознанность сексуальных побуждений человека к творчеству, как правило, не дают возможности для приверженного определённым культурным традициям автора выразить их в ясной для сознания форме – в виде смыслового содержания (за исключением эротических и порнографических форм творчества, подвергаемых, как правило, осуждению общественной моралью). Именно поэтому запретные желания при помощи искусства достигают своего удовлетворения опосредованно: в наслаждении художественной формой. Подобно тому, как во сне подавленные желания проявляются в сильно искажённом виде, так же точно в художественном произведении они проявляются замаскированные от цензуры нашего сознания формой.
И вот эта возможность изживать величайшие страсти, которые не нашли себе исхода в нормальной жизни, видимо, и составляет область биофизиологической основы искусства.
Очевидно, что исследовать природу творчества невозможно без анализа этой основы, определяющей выразительные возможности языка искусства – художественной формы, и истоков появления таких возможностей в психике человека.
Психофизиологическая основа чувства гармонии как определяющего эстетического компонента искусства
Природа не создаёт ничего неоправданного. Если необходим человеку генетический опыт – он
Существование человека невозможно без способностей адаптироваться к изменяющейся среде обитания. Обе составляющие человеческой психики – разум и эмоции – являются в своём единстве средством такой адаптации. Причём эмоции здесь – консервативное начало, сохраняющее биологическую суть человека, а разум – инструмент, помогающий приспосабливаться к изменяющимся условиям внешней среды.
Взаимодействие разума и эмоций позволяет человеку гармонически соответствовать среде обитания, не теряя своей биологически предопределённой сути. При любой дезорганизации этого соответствия, либо со стороны природы (стихийные бедствия, землетрясения и прочие катаклизмы), либо со стороны человека (психофизические патологии или отклонения в равновесии между разумом и эмоциями), нарушаются благоприятные условия для его существования, что определяется нами как дисгармония.
Природа существует сама по себе. Она – никакая: ни хорошая и ни плохая. Только в субъективной оценке человека природа наделяется либо хорошими, либо плохими качествами. То, что благоприятно для человека, оценивается им рационально как полезное, а эмоционально – как приятное. И вместе – как гармоничное.
Человек и действительность воспринимает одновременно по двум каналам: эмоциональному и рациональному, то есть эмоциями и разумом. Эмоциям приятно или неприятно то, что хорошо или не хорошо по отношению к его генетической памяти, а разуму хорошо или плохо то, что кажется ему полезным или вредным с позиций его прижизненного опыта.
Представьте себе влюблённую девушку. Естественно, её чувства глубоко эмоциональны. Причём, чем более они сильны, тем более глубинный генетический опыт задействован в процессе и тем меньше здравого смысла в её предпочтении. Она полюбила видного из себя красавца. Высокого, сильного, смелого, здорового. А то, что он не окончил и средней школы да ещё, к примеру, в тюрьме сидел, для нашей Джульетты не столь существенно: «Сердцу не прикажешь». Или того круче: «Любовь зла – полюбишь и козла». Мама девушки, как правило (хотя бывают исключения), в него не влюблена и воспринимает парня по естественному в такой ситуации каналу: рационально. Для неё имеет значение, где он работает, из какой семьи, сможет ли материально содержать её дочь. А то, что у него ноги прямые или кривые и пузо висит или поджато – это для неё не столь существенно. Вот тут вам конфликт между эмоциями и разумом – и нет мира в семье.
И, напротив, если дочь полюбила красавца, да он ещё и нобелевский лауреат, то тут и мама довольна, и гармония в доме.
Напрашивается вывод, что соответствие наших эмоциональных желаний с нашим же здравым смыслом, воспринимаемое нами как глубоко положительное переживание, и является тем, чему человечество дало название «гармония».
Принцип гармонии проявляет себя не только в восприятии людьми жизненных ситуаций. Точно так же этот механизм срабатывает в любых проявлениях человеческой психики, в том числе и в творческой деятельности. Творчество не может быть выражено иначе, чем через ту или иную форму. Форма – это прежде всего инструмент диалога художника со зрителем или музыканта со слушателем, или даже автора с самим собой.
Художественное содержание формы
С позиций рационального взгляда форма в искусстве – всего лишь средство передачи визуальной, звуковой или смысловой информации. Абсолютизация этого предназначения привела к тому, что в так называемом реалистическом искусстве задачи художественной формы сводились только к «отражению реальной действительности». А творческий процесс состоял в том, чтобы «реалистическим», то есть изобразительным, способом воплотить как можно более похоже на натуру тщательно продуманный, рационально воспринимаемый сюжет. Это и дало повод назвать такое искусство реализмом. Популярность реалистических форм искусства объясняется как раз тем, что по ясности восприятия реализм, как иллюстративная форма передачи того или иного смыслового содержания доступен самым неподготовленным и малоразвитым в культурном отношении людям. Но действительность показала, что возможности мирового искусства не могут быть втиснуты только в узкие рамки реалистического метода.