Теория катастрофы
Шрифт:
Поднялся невообразимый шум.
— А вы все… — Никки обратилась к группе Лвина, — получаете в качестве премии по годовому окладу.
От гвалта и криков задребезжали стены, а приборы нервно замигали индикаторами и заводили стрелками.
— Профессор, вы поставили рекорд! — влез фамильярный помощник. — Вы оторвали премию в десять нобелевок всего через минуту после открытия! Обычно такого события ждут десятилетиями!
Профессор всё ещё не мог поверить в то, что лежащие в боксе осколки кристалла означают нечто большее, чем неудачная
Неужели волновой фон так силён! Боги космоса, это же совершенно фантастический результат… Да, королева что-то такое говорила о своих надеждах, но профессор не мог смотреть на неё иначе как на умную, но очень юную девушку, малопонятные фантазии которой не имеют отношения к реальности.
Но кристалл, выломавший рамку крепления, взломал и старые предубеждения.
— Значит, усилитель больше не нужен? — профессор задал сам себе глупый вопрос.
— Нет, не нужен! — смеясь, подтвердила Никки. — А нужна миниатюризация установки и поиск для неё рабочего кристалла подешевле и попрочнее…
— Это уже не научная, а инженерная часть работы… — пробормотал профессор, всё ещё таращась в окошко бокса.
— Профессор, вы уже вышли за рамки чистой науки! — сказала Никки. — Вы совершили прорыв в будущее. Древняя энергия Вселенной станет новой кровью подуставшей человеческой цивилизации и изменит мир уже в ближайшие годы. И вы стоите у истока этих изменений!
Профессор отвернулся от разбитого прибора и улыбающейся королевы, устало добрёл до своего стола и сёл в кресло, совершенно обессиленный.
А кругом шумела радостная молодёжь. У ассистента Стефанопулоса нашлась бутыль с домашним столовым вином — и в ход пошли пробирки и пластиковые крышки от ёмкостей с жидким азотом.
Кто-то сунул в руку профессора мензурку с вином, кто-то бесцеремонно тряс его за плечо, но он не реагировал, а смятенно и горько думал:
«Вот я и вписал свою строчку… Вот и вписал… Что бы ни говорила королева, но дальше пойдут другие — молодые, практичные… А моя дистанция кончилась… Я долго бежал, и меня чествуют как победителя, но только я понимаю, что победа — это конец, разорванная финишная ленточка… Точка, где жизнь превращается в строчку… в последнюю строчку…»
Королевские обязанности Никки росли как ком, катящийся в тёплом, липком снегу, и ей всё реже удавалось погулять с Джерри в лесу или парке. Юноша расстраивался, но ничего не мог поделать. И в этот раз он в одиночестве отправился в лес подышать свежим воздухом. Парка он стал избегать после памятного разговора с Элизой. В лесу спокойнее, там можно было найти совершенно укромные места. Джерри взял с собой лаптоп, чтобы поработать с книгой отца, и зашагал в дальний уголок леса, незаметно оглядываясь — он хотел быть уверенным, что его никто не видит.
На дорожке лежали косые утренние тени. Рассвет совсем недавно сменил двухнедельную лунную ночь, и птицы без устали пересвистывались в кронах деревьев радостной новостью о долгожданном восходе солнца.
Джерри
У мшистого соснового пня юноша обернулся. Вокруг никого не было, лишь в луче света танцевала оранжевая бабочка. Юноша сошёл с тропы и двинулся прямо в гущу кустов. Через пару минут он вышел на знакомую полянку, окружённую зелёно-голубыми колорадскими елями. Полянка отличалась от десятка других подобных лишь хаосом крупных камней посередине. Две плиты образовывали что-то вроде кресла; Джерри с удовольствием устроился на камнях, положил голову на тёплый шероховатый монолит и вытянул ноги.
Солнце светило прямо в лицо. Юноша закрыл глаза и постепенно погрузился в приятно-расслабленное состояние ничегонеделания, доступное только очень усталым людям. А Джерри доставалось в последнее время не меньше Никки, разве что дела его не носили великосветского характера и он мог заниматься ими где угодно. «Бедная Никки, — подумал он, — ей даже некогда выйти погреться на солнышке…» Он здорово не высыпался при двойной нагрузке — занятия в Колледже и работа в Центре, — и на него незаметно навалилась дремота. Даже какой-то странный сон стал сниться.
Но недолго — на лицо юноши упала тень, и он открыл глаза.
Кто-то стоял перед ним, загораживая солнце. Лицо человека совершенно не различалось из-за солнечного сияния, но по фигуре было понятно, что это девушка.
— Никки? — ослеплённо моргая, озадаченно спросил Джерри.
— Вот и не угадал, — весело засмеялась девушка и села рядом на валун.
«Рогатый эльф!» — ругнулся про себя Джерри, наконец рассмотрев Элизу.
— Как ты меня нашла? — удивлённо спросил он.
Она неопределённо пожала плечом, на котором сидела оранжевая бабочка.
— А ты прятался? Я тоже знаю эту полянку. А что ты хочешь тут делать?
Джерри больше всего хотелось встать и уйти, но это было бы предельно невежливо. Он прохладно ответил, прозрачно намекая в прошедшем времени:
— Собирался немного поработать на свежем воздухе.
— Да брось ты, сколько можно работать! — засмеялась Элиза. — Ты и так лучший ученик среди Сов.
Элиза совершенно не расстроилась из-за того, что Джерри обознался и назвал её чужим именем — да ещё каким! — и в её голосе слышалась нескрываемая радость.
— Вовсе нет, — отрицательно качнул головой Джерри. — И у меня есть другие дела.
— Я знаю, — сказала Элиза. — Ты работаешь в Центре королевы Гринвич.
— Да, — сухо согласился Джерри, — у Никки.
— О нет! — с непонятным торжеством воскликнула Элиза. — Джерри, ты должен понять: твоя подружка уже не просто сотрапезница Никки. Она — королева! Младшая принцесса Дзинтара уже несопоставима с ней титулом.
— Ну и что? — нахмурился Джерри.
— Чудак! — рассмеялась девушка.