Теория культуры

Коллектив авторов

Так что речь в данном случае идет не о любой свободе, а о позитивной. Такая свобода рождается, творится и существует в поле культуры, как ее ценность.

Но эта ценность реализуется, как и другие, по–разному на разных уровнях культурности человека и общества.

На низшем, витальном, уровне свобода – это желание и возможность делать то, что хочется. А хочется того, что содействует сохранению собственной жизни, увеличению ее витальных возможностей, т. е. возможностей обеспечить себе (и своим близким) хорошую, безбедную, безопасную жизнь. Обогащаться, удовлетворять чувственные и не очень высокие духовные потребности, обретая для этого соответствующее положение в обществе. На этом уровне человека вполне удовлетворяет свобода в рамках порядка. Но поскольку этот уровень граничит с отсутствием культуры, реализация свободы как

произвола (если не слишком опасно) допустима и возможна, когда человек или социальная группа действуют по принципу «что хочу, то и ворочу», не оглядываясь на то, каково от этого окружающим и окружающей среде. В общем, на этом уровне ценно то, что дает свобода.

На более высоком уровне ценна сама свобода, свобода самопроявления, самореализации личности, причем желательно – свобода не ограниченная. В русском менталитете свободе, ограниченной какими–либо рамками, противопоставляется воля вольная.

На этом уровне весьма значима не только свобода от притеснений, но и позитивная ипостась свободы, реализуемая в творчестве. Как считал Н. А. Бердяев, «творческий акт всегда есть освобождение и преодоление», а «творчество неотрывно от свободы. Лишь свободный творит». [175] Но не все, что творится, согласно Бердяеву, есть творчество. Творчество – это созидание, речь здесь идет о положительной творческой мощи. Свобода действия и свобода воли при этом понимаются как тесно связанные.

175

Бердяев Н. А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989. С. 255, 368.

Нельзя сказать, что в данном случае не ценятся порядок и демократия, которые могут содействовать реализации свободы. Но важна–то свобода и в ощущении, и в реальности, возможность мыслить, говорить, поступать, как я хочу, как я считаю нужным, каковы бы ни были последствия моего решения или действия. Ценна свобода сама по себе, прежде всего внутренняя, свобода духа, реализуемая в науке, искусстве и жизни.

Но, как ни странно, самоценность даже позитивной свободы обнаруживается в некоторой отстраненности от смысла свободы как высокой культуры. Творческая свобода бывает абсолютизируемой, утрачивающей связь с подлинной человечностью.

На третьем, высшем уровне культурности свобода столь же ценна, но не ценнее другого человека, других людей. Наиболее ощущаема и реализуема не «свобода от», а так называемая «свобода для», «свобода во имя», т. е. свобода, которая включает в себя принятие ответственности за себя (свои мысли, намерения, действия), за других и за то, что совершается в мире.

Повторимся: раб не ответствен, поэтому рабом быть, хоть и нехорошо, но удобно. На уровне самореализации свобода «не чиста», поскольку самоценна: ответственность может входить или не входить в ее содержание.

Но существует ли «чистая» свобода – без примесей произвола, безразличия, эгоизма? М. Мамардашвили утверждал:

В мире никогда не будет «чистой морали» или «чистой», бескорыстной любви как реальных психологических состояний. Можно назвать десятки подобного рода вещей, являющихся частью нашего человеческого существования. Но в мире, который гранично очерчен такого рода вещами, они могут случаться. [176]

В мире культуры может случаться и «чистая» свобода. И такая свобода реальна, она противостоит реальному же бескультурью, которое «воспроизводится как постоянная тень культуры, потому что саму культуру можно держать лишь на пределе доступного человеку напряжения всех сил. В так называемых чистых или граничных состояниях». [177]

176

Мамардашвили М. Как я понимаю философию. М., 1992. С. 373.

177

Там же. С. 371–372.

Важно помнить, что вот эта «граничность», предельность, идеальность – не есть нереализуемость, нежизненность. Более того, нет людей, находящихся на низших уровнях культурности, у которых в отдельные моменты жизни

не могли бы осуществиться предельные состояния.

Вспышки любви, совести, что–то от «свободы для» – все это возможно хотя бы в частностях, как исключение.

В конкретном человеке и конкретном обществе нет четкого разделения на уровни культурности. В одно время в одних отношениях человек может проявиться как вполне культурный, в другое время и в других отношениях – как менее культурный. Другое дело, что в жизни человека, а еще резче в жизни социальных групп, может доминировать что–то, что соответствует определенному уровню культуры. Судить об этом сложно, и надо быть чрезвычайно осторожными в целостных оценках культуры личности или общества.

Тем более что культура и ее ценности реализуются своеобразно в разных сферах жизнедеятельности.

5. КУЛЬТУРА И ЕЕ ЦЕННОСТИ В РАЗНЫХ СФЕРАХ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Культура может быть воплощена в самых разных сферах человеческой деятельности. Но, во–первых, степень ее воплощения зависит от специфики той или иной сферы деятельности. А во–вторых, очень важно помнить о сходстве и различиях между окультуренностью и цивилизованностью. На уровне самопроявления культура в ряде отношений как бы совпадает с цивилизацией, культурность – с цивилизованностью. Действующие нормы морали, например, можно рассматривать и как феномен цивилизации, и как реализацию культуры, но ограниченную. И в то же время известно, что цивилизованные формы хозяйства, морали, права, политики могут быть бесчеловечными и, стало быть, противостоять культуре в ее сущности. Что же тогда означают выражения хозяйственная или экономическая культура, культура правовая, политическая культура? Они часто употребляются в общении, в прессе. Смыслы их обсуждаются теоретиками. Понимания, трактовки этих смыслов далеко не однозначны.

5.1. Культура в сфере хозяйства

Хозяйственная культура, культура экономическая чаще всего связывается с успешной организацией хозяйства, производства и потребления, эффективностью экономики. Так, Ю. А. Помпеев считает экономическую культуру совокупностью «социальных ценностей и норм, возникающих из нужд хозяйственной деятельности и оказывающих на нее решающее влияние». [178] И вслед за этим утверждает:

Формы и ценности собственно экономической культуры представляют собой наиболее успешные, обеспечивающие жизненные цели человеческой общности образцы мысли, хозяйственных действий и людских взаимоотношений. [179]

178

Помпеев Ю. А. Основы экономической культуры. СПб., 1999. С. 7.

179

Помпеев Ю. А. Основы экономической культуры. С. 11.

Это и так, и не совсем так. Успешность, эффективность хозяйственной деятельности необычайно важны. Вспомним, что слово «культура» первоначально означало именно возделывание почвы для успешного выращивания сельскохозяйственной продукции. И сами продукты, в том числе и зерновые – пшеница, ячмень, рожь, стали называть сельскохозяйственными культурами. Но, может быть, именно потому, что ведение хозяйства, производство продуктов, вещей было и остается первым условием сохранения и развития жизни людей, у хозяйства установились более непосредственные отношения не с изменявшейся, обогащавшейся культурой, а с тем, что именуют цивилизацией.

Ведь эффективность хозяйства, его успешность скорее связаны не с собственно культурностью, а с большей или меньшей степенью цивилизованности человека и общества, в том числе с социальной организацией, например, со «свободой хлебопашества» (Монтескье). И уж конечно, развитие техники, науки, технологий способствует успешности хозяйствования.

Что же касается культуры хозяйственной деятельности, то она должна воплощаться в характере и степени одухотворенности, облагороженности хозяйства, в том, воплощаются ли и в какой мере в этой деятельности ценности культуры – добро, красота, позитивная свобода и такие ценности, как честность, порядочность, справедливость, совестливость, и т. д. и т. п.