Теория Морали Иммануила Канта
Шрифт:
Кант фактически признаёт участие потестарной силы большой общности (которой принадлежит Писание) в его "доброй воле", когда говорит о "чувстве долга".
Читаем:
"... чтобы разобраться в понятии доброй воли, которая должна цениться сама по себе и без всякой другой цели, /.../ возьмем понятие долга. Это понятие содержит в себе понятие доброй воли, хотя и с известными субъективными ограничениями и препятствиями".
Для нас отнюдь не очевидна включённость понятия "доброй воли" в понятие долга. Напротив,
В нашем разумении понятие "долга" - несомненно, общественное понятие. Вне общества нет никакой почвы для долгов. И когда имярек ощущает и осознает себя должным, мы всегда имеем дело с внутренним коммунионом, интериоризованной общностью, сущей в душе; то есть, долг всегда существует по отношению к кому-то, в рамках какой-то общности.
Но у Канта общность отсутствует: есть лишь управляемый разумом индивидуум. Поэтому он индивидуализирует долг: берет его в личностной психологической эпифании, как "чувство долга".
По его мнению, обо всех "поступках, сообразным с долгом" уместно спросить, "совершены ли они из чувства долга" или из склонности.
Он пишет:
"Именно с благотворения не по склонности, а из чувства долга и начинается моральная и вне сравнения высшая ценность характера".
То есть, чувству долга разрешено делать эмоциональный вклад в "добрую волю", в то время как "участливости" запрещено.
Это указывает на потестарность, или властность так наз. "доброй воли", которая очень напоминает волю военнослужащего, пребывающего наедине с боевой задачей, которая сформулирована в его уме. Но сформулирована она не в виде мнения или суждения, а в виде ПРИКАЗА. И в этом приказе скрыты потестарные отношения служащего с командиром и, через командира, с большой общностью - армией и государством.
Итак, "добрая воля" Канта так же мыслима только внутри общности, но не общности родства и взаимоотождествления, а - в разумной, функциональной, машинообразной общности, осуществляющееся как разумно организованное СОТРУДНИЧЕСТВО многих умных деятелей.
Это сотрудничество может быть успешным только в случае точной взаимной прилаженности индивидуальных действий. Поэтому каждое действие должно строго следовать предписанной разумом траектории, и никакие "влечения чувства" не должны ему мешать.
Это означает, что высшей ценностью, оправдывающей властное обуздание чувств, склонностей, симпатий и т.п., является описанная функциональная общность - разумное государство, или Республика Разума: утопия Просвещения.
Кант подтверждает наше понимание следующими словами:
"...долг есть необходимость [совершения] поступка из уважения к закону".
Закон же мыслим только в рамках государства.
В ценностной логике...
"... поступок из чувства долга имеет свою моральную ценность не в той цели, которая может быть посредством него достигнута, а в той максиме, согласно которой решено
Здесь уместно напомнить читателю значение латинского слова "максима":
МАКСИМА [от лат. maxima regula (sententia) - высший принцип], вид афоризма, моралистическая по содержанию разновидность сентенции; обычно выражается в констатирующей или наставительной форме (''Победи зло добром'' - Б. Паскаль).
Ясно, что за максимой: "Уважай Закон!"; прячется ценность бытия большой общности, государства, и ценность принадлежности к ней.
Разумеется, частное функциональное действие и его частный результат тоже имеют частную ценность, но законосообразное действие не может быть понято из самого действия и его частного результата.
Что и позволяет Канту заявить:
"... эта ценность зависит, следовательно, не от действительности объекта поступка".
И вопросить:
"В чем же, таким образом, может заключаться эта ценность, если она не должна состоять в воле, [взятой] в отношении результата, на какой она надеется?".
Ценность эта заключается в существовании государства, разумно организованной общности людей. И Кант выделяет в мотивации законосообразного действия только силы связанные исключительно со всеобщей ценностью существования государства.
Но, поскольку Иммануил не рассуждает в терминах общности и общения, но ограничивает себя индивидуумом, субъектом разумного деяния, то получается, что ценность большой общности прячется в ценности главного разумного принципа, максимы воли.
Кант пишет:
"Эта ценность может заключаться только в принципе воли безотносительно к тем целям, какие могут быть достигнуты посредством такого поступка...".
Как видите, речь идет не о принципе разума, а о "принципе воли". То есть это разум практический, творящий волю.
Если взять разумный принцип как таковой, как теоретический, то ценность главного разумного принципа как такового может состоять только в его общности, позволяющей его применение во многих частных случаях. Это дает кибернетическое преимущество, что является утилитарной ценностью.
Ценность же моральную любой разумный принцип получает только от общности людей и ценности её существования в общениях и отношениях.
И потому совершенно неслучайно максима поступка, совершаемого из чувства долга, заключается в уважении к закону.
То есть, максима не только разумна, но и потестарна: в ней скрыт авторитет старшего и, тем самым, отношения с ним. И, в отличие от теоретического принципа знания, максима воли есть НАСТАВЛЕНИЕ, исходящее от старшего.
Таким образом, говоря о нравственности мы не можем уйти от общества. И даже если мы предположим, что мораль получается имяреком не в результате воспитания (общения со старшими), а заложена в каждом человеке от рождения, то и тогда эта генетическая нравственность получает смысл лишь потому, что человек - животное общественное.