Теория смерти

Тихомирова Елена Владимировна

– Прошу вас взять себя в руки, - суровым голосом потребовал архимаг. – Я понимаю ваше потрясение, так как испытываю нечто подобное сам, но на присутствующих здесь вина лежать никак не может.

– Отчего вы так уверенно говорите об этом? – с возмущением осведомилась Элайзиэн и даже с кресла, на котором сидела, поднялась. – Вы, люди, из века в век пытаетесь донести до светлых эльфов, что нисколько не ошиблись в том, что позволили этому дроу выжить. Но лично я с этим нисколько не согласна. Вы взрастили убийцу, всячески оберегаете того, кто давно должен был покинуть мир живых! Для

меня невозможно поверить, что остаточный фон некромантии, найденный на месте гибели моего мужа, имеет озвученную вами причину.

– Дух погибшего был связан чьей-то властью, да. Но, если бы виной тому был именно профессор Аллиэр, ритуал прошёл бы совсем иначе, - в том же тоне проговорил архимаг, хотя щёки его сделались пунцовыми от гнева. – В моих намерениях не было и нет покрывать убийцу. Я присоединился к ритуалу, чтобы установить истину, и вот, что я вам скажу. Я присутствовал здесь, я видел происходящее, я чувствовал все колебания силы, а потому уверенно заявляю - вы не можете предъявить обвинение никому из присутствующих здесь.

– Но кому же их тогда предъявлять? – недобро сузил глаза Адьир Морриэнтэ. – Или мне по-прежнему верить в утверждение, что произошла некая досадная случайность?

– Ни в коем случае, - уверенно ответил архимаг, прежде чем уставился на бледного, как смерть, ректора. – Господин фон Дали.

– Эм-м, да? – прошептал несчастный толстячок.

– Были ли в академии в день смерти Азаэля Ниэннэталя посторонние лица?

– Нет, никаких гостей и посетителей не было, - аж выдохнул напряжение ректор от простоты прозвучавшего вопроса. Не иначе ему казалось, что сейчас в обвиняемые именно его определят и…

– Замечательно, круг подозреваемых уже существенно уменьшился. А чтобы ещё больше его уменьшить, незамедлительно соберите на главной площади абсолютно всех студентов, преподавателей и сотрудников, имеющих способности к чёрной магии. Даю вам на это час.

Несмотря на то, что стояла глубокая ночь, пререкаться Олаф фон Дали не посмел, и в результате в указанный срок сумел осуществить, казалось бы, невозможное. Все деканы были в мыле, зато требуемые членом Ковена лица стояли на площади и в тревоге перешёптывались. Никто из них не понимал, отчего их вынудили покинуть домашний уют.

«Зачем мы здесь стоим, в темноте и в холоде?» - недоумевали люди.

– Здесь абсолютно все?

– Нет, к сожалению, - виновато ответил Олаф фон Дали архимагу.

– Много кто в городе, я прав?

– Не так много, как могло бы быть. Нам повезло, что пятница традиционный выходной именно для факультета Белой Магии. Студенты этого факультета к владению чёрной магии априори отношения не имеют. Но плохо, что у факультета Воздушной Стихии уже появилось основание покидать академию, у них, видите ли, суббота выходной день.

– И сколько нужных лиц отсутствует?

– Перекличка ещё идёт, но по данным с проходной сорок семь человек. Теперь проверяем это.

– Какие-нибудь нюансы выявлены?

– Есть нюансы, - кисло поморщился Олаф фон Дали, так как не хотел доносить эту информацию до последнего.
– Из преподавателей мэтр Люций Орион не так давно ушёл в Вирград и пока не вернулся. А он курирует

группу второкурсников факультета Чёрной Магии.

– И? Есть что-то странное в его отсутствии?

– Нет. Скорее всего, он решил проведать Милу Свон. Эту студентку мы вчера отстранили от занятий на неделю, а она такая особа, что требует постоянного присмотра.

– Тогда что не так? – нахмурились брови архимага, и Олаф фон Дали, чтобы скрыть своё смущение, кашлянул в кулак. После чего сказал:

– Ну, так как по причине отсутствия мэтра Ориона профессору Аллиэру пришлось лично организовывать сбор курируемой им группы, то он сообщил мне, что прикладывает все усилия к поискам некоего своего второкурсника. Данных об этом студенте на проходной нет, но вот что-то его не найти нигде.

– То есть как это профессор Аллиэр прикладывает усилия? – от взгляда, которым на него смотрели, Олафу фон Дали поплохело.
– Это что, шутка? Разве вы, будучи ректором, не в состоянии выстроить маршрут своего студента?

– Как вам сказать? На этот раз у меня оно не особо получилось. След заканчивается в общественной библиотеке, а там, в силу того что произошло буквально на днях, идут ремонтные работы. Этот участок временно слабо мной контролируется и, вероятнее всего, произошёл сбой. След Вигора Рейна взял и прервался.

– Вигор Рейн. М-м-м, надо же какое знакомое имя, - сурово нахмурился архимаг, прежде чем потребовал. – Мне нужна любая его личная вещь, немедленно.

– Вы… вы хотите?

– Да, я намерен провести удалённый поиск.

Разумеется, десяти минут не прошло, как целая дюжина личных вещей Вигора Рейна, уже лежала перед архимагом, благо это было не так сложно, студенческое общежитие находилось вблизи главной площади. Другое дело, что сама магия не удалась.

– Он защитил себя от слежки такого рода, - прозвучал неутешительный вывод, и на душе у всех присутствующих заскребли кошки.

***

Вигор лежал лицом вниз и не шевелился. Одна его рука вытянулась вдоль тела, другая по-прежнему прижималась к торчащей из раны рукояти ножа.

… Нет, смотреть на труп того, кого она ещё совсем недавно считала своим хорошим приятелем, было невыносимо. Мила заставила себя отвести взгляд от тела Вигора и подошла к лежащему без сознания Свену. Раз очередная попытка открыть дверь ни к чему не привела, пожалуй, ей следовало проявить заботу о том, кто мог бы выпустить её из подвала.

– Свен, - тихо прошептала молодая женщина, когда с опаской коснулась мужской ладони.

Свен никак не отреагировал. Он лежал, вытянувшись в струнку, с выражением глубокой сосредоточенности на лице. Казалось, некая магия увлекла его далеко-далеко на запредельные планы бытия, и Миле от этого было ещё страшнее нежели от вида раны на его плече. И дело не в том, что Свен истекал кровью. Отнюдь! Просто Мила ещё не видела ран, из которых не текла бы кровь. Напротив, волокна плоти в этой ране извивались как черви и соединялись друг с другом. Рана Свена затягивалась буквально на глазах, но то, каким образом это происходило, заставляло молодую женщину испытывать дурноту.