Теория убийства
Шрифт:
– Вы сейчас сами убедитесь, - сказал Васнецов и закричал, - Конвойный!
В комнату зашёл молодой парень в форме.
– Приводи Королева, - скомандовал ему Васнецов.
– Есть!
– ответил Конвойный.
Через несколько мгновений в комнату конвойный ввёл смуглого мужчину со шрамом на правой половине лица. Он смотрел куда-то вдаль и выражение его лица сменялось то на печальное, то на маниакальное. Следователь усадил его на стул и тот с размахом положил свои руки в наручниках на стол, мужчина осмотрел всех вокруг.
– О целое собрание, - сказал
– Больно ты нужен кому, чтобы смотреть на твою наглую рожу, - дерзил Васнецов, - я тут все на тебя нашёл, кого убивал, чем, где куски раскидывал. Осталось спросить зачем?
– А как зачем? Просто убивал, ради удовольствия, ради выпивки.
– И вас не смутило то обстоятельство, что вы убиваете людей из-за жажды наживы и тем более разделываете их по частям?
– спрашивал Сукольский.
– А че тут смущаться то, выпить то хочется, денег нет вот, взял и убил, как нечего делать. Убийство это ведь, как акт жевания, да? - издевался Королев.
– Что?
– Сукольский начал волноваться, в ярости он набросился на Королева и взял его за шиворот, - откуда ты знаешь? Отвечай!
– кричал он, - Они тоже приходили к тебе?
Следователь и Олег Викторович наблюдали со стороны за происходящим, Васнецов улыбался.
– Кто? Кто приходил?
– кричал Королев, - никто ко мне не приходил я сам взял топор и зарубал!
– тут Королев начал плакать, - вот этими вот руками зарубал, все. Конец мне! Зачем я это сделал? Какой дурак.
– Не притворяйся сволочь!
– трусил его Сукольский.
– Андрей Александрович!
– вскочил Олег Викторович и начал оттаскивать взбешённого Сукольского - вам не кажется, что вы переходите грань дозволенного.
– Чего дозволенного? Этот знает, о чем я говорил с ними тогда ...
– и тут Сукольский запнулся, он понял, что начинает подставлять себя.
– С кем это, Андрей Александрович?
– улыбаясь, издевательским тоном сказал Васнецов.
– Вот! Вот!
– кричал Королев, - он тоже убийца, он не лучше чем я, общается с кем-то в своей голове, это он сумасшедший! Хотя я тоже разговариваю, мне приказывали голоса.
Тут лицо мужчины переменилось, он как будто смотрел на кого-то в воздухе
– А вот и они садитесь чаю выпьем, - говорил словно безумец, Королев.
– Будет сейчас тебе чай!
– крикнул на него Васнецов.
– А ты знаешь, что там ждёт тебя в сумасшедшем доме а, заговорил Сукольский, он оттолкнул Олега Викторовича от себя и стал ходить вокруг Королева - там все сидят среди белых мягких стен, в одиночных камерах, а я, поверь, тебя определю в камеру буйных. А по ночам ты спать не будешь нееет! Там крики, вопли, истерический смех, разговоры. А если начнешь буянить, обколют тебя и, тогда как растение, только что остается сидеть и смотреть в одну точку.
– Андрей А...
– снова что-то захотел возразить Олег Викторович, но Васнецов остановил его рукой.
– Нет! Нет! Не хочу я никуда! Ведите меня в камеру, ведите, - кричал Королев, - я признаюсь, признаюсь. А тебя, - зашипел он на Сукольского, - век воли
– Ты выйди ещё!
– кричал Васнецов, - Конвойный! Уведи его к чёртовой матери!
В комнату зашёл все тот же парень и увёл Королева.
– Андрей Александрович, вам бы отдохнуть, а то вы со своими больными сами умом трогаетесь, - все также задевал Васнецов.
– Все нормально! Благодаря мне и моим методам вы только что добились своего, а ваш профессор в восторге!
– заявлял Сукольский, он осмотрел все вокруг и вышел. Выйдя за дверь, он заметил кейс Васнецова, у него появилось непреодолимое желание открыть его. Щелкнув замками профессор добрался до содержимого, он нашёл там какие-то документы и пистолет. "Возьми его" пронеслось у него в голове. И Сукольский взял пистолет. Закрыв кейс, и положив украденное оружие себе в карман, он тихо вышел.
– Мне кажется или у него невроз, - заключил Олег Викторович.
– Да нет, уважаемый, сдаётся мне, воровал он у правосудия преступников и исследовал их. Брать его надо, брать. Хоть бы не убил кого. Только за что бы схватится мне? Как его взять, чтобы тёпленького, да с поличным...
Глава 4
С огромной ненавистью Сукольский вернулся на своё рабочее место. Он громко грюкнул дверью, и войдя в свой кабинет, вытер пот со лба и начал говорить сам с собой
– Вот черти! Что они против меня там задумали? Этот Васнецов и какой-то старый профессор, сколько раз я уже делал своё дело и никаких подозрений не возникало. Может я зря взялся описывать тех убийц, может зря я их определил сюда в психиатрическую клинику? Но чёрт! Откуда? Откуда им стало известно? А эти мои слова, что я сказал тем силуэтам...
Сукольский взялся за голову, казалось, она ужасно гудела. Вокруг все кружилось. Его дыхание было частым, сердце так и выскакивало из груди.
В кабинет, задыхаясь, вбежал Михаил
– Андрей Александрович, - запыхавшись, говорил он, - там, там...
– Да что, говори не тяни!
– крикнул на него профессор.
– Воронцов, умер он, - и Михаил остановился. Он увидел, как профессор посмотрел на него, такого ненавистного взгляда он не видел даже у буйных больных. Ему стало страшно.
– Что? Как? Как это случилось?
– кричал профессор он начал нервно быстро передвигаться по своему кабинету.
– Да не знаю я Андрей Александрович, - взволновано почти со слезами говорил Михаил, - когда вы поехали, он все что-то кричал на непонятном всем языке, мы пытались его успокоить. Кололи все, что вы ему назначили. Но он не успокаивался, он бился головой о палатные стены. Другие больные, словно тоже взбесились за ним. Затем после очередной дозы транквилизатора он прокричал три раза: "свершилось" и упал без чувств. Мы сразу же определили, что пульса нет, начаты реанимационные мероприятия, но...