Теория всего. Интегральный подход к бизнесу, политике, науке и духовности
Шрифт:
2. Религия отвергает науку. Типичное возражение фундаменталистов состоит в том, что наука – это часть падшего мира, а посему у нее нет доступа к реальной истине. Господь сотворил мир (включая и всю его палеонтологическую летопись) за шесть дней, и этим все исчерпывается. Библия – это буквальная истина, тем хуже для науки, если она с этим не согласна.
3. Наука и религия занимаются разными сферами бытия, а посему могут мирно сосуществовать. Это одна из наиболее продвинутых позиций, имеющая две версии – «сильную» и «слабую».
«Сильная» версия: эпистемологический плюрализм. Согласно ему реальность состоит
«Слабая» версия: принцип NOMA («непересекающиеся магистерии» [67] ). Это термин, который ввел Стивен Джей Гулд для обозначения идеи, что наука и религия затрагивают разные сферы, однако эти сферы нельзя интегрировать в какого-либо рода панорамной картине, ибо они фундаментально несоизмеримы. К обеим сферам нужно относиться с уважением, но полностью интегрировать их нельзя. Это, по умолчанию, является очень распространенной позицией среди многих ученых, которые придерживаются веры в существование какой-то вариации Духа, но не могут себе представить, как это на самом деле можно соотнести с наукой, а посему они придерживаются позиции предоставить кесарю кесарево, а Богу отдать, что останется после этого.
67
По-английски аббревиатура NOMA, обозначающая введенный Гулдом термин «непересекающиеся магистерии», расшифровывается как «nonoverlapping magisteria». – Примеч. пер.
4. Сама наука предлагает аргументы в пользу существования Духа. Сторонники этой позиции утверждают, что многие научные факты и открытия напрямую указывают на духовные реалии, а посему наука может помочь нам напрямую открыть Бога/Богиню. Например, Большой взрыв, видимо, требует нечто вроде творящего начала; эволюция, видимо, следует принципам разумного творения; антропный принцип подразумевает, что за космической эволюцией стоит нечто вроде созидательного разума, и тому подобное. Это сходно с односторонним приспособлением по Скотт, при котором наука используется для обогащения религии, но не наоборот. Это также сходно с тем, что Барбур называет «природной теологией», противопоставляемой «теологии природы» (в первом случае Дух напрямую обнаруживается в «прочтении» природы, как о том говорят многие экофилософы; во втором же откровения Духа используются для интерпретации природы духовным образом. Сам Барбур предпочитает второй вариант, являющийся частью третьей категории). Это весьма распространенный подход к данному вопросу, который, вероятно, наиболее часто встречается среди популярных авторов, пишущих на тему «новой научной парадигмы, которая доказывает или поддерживает мистицизм».
5. Сама по себе наука является не знанием о мире, а всего лишь одной из интерпретаций мира, а посему она столь же достоверна (не больше и не меньше), сколь искусство и поэзия. Это, разумеется, типичная «постмодернистская» позиция. Тогда как предыдущий подход наиболее распространен среди популярных авторов, пишущих на
68
Вопрос о важности конструктивного постмодернизма рассматривается в книгах «Свадьба рассудка и души» (CW8), «Интегральная психология» и «Бумерит».
Итак, большинство теоретиков, предлагающих подобные систематизации, рады тому, что затронули все основания и представили обзор всего, что имеется на сегодня. Я же предложил свою классификацию как резюме всего, что не сработало. Все приведенные списки (от барбуровского до моего), по сути, являются перечнями неудач, а не успехов. Если точнее, некоторые из данных подходов (особенно 3,4 и 5) предоставили ключевые ингредиенты для того, что может стать подлинно интегрированным воззрением, однако ни один из них в достаточной мере не включил самый сутевой компонент религии, который, по моим ощущениям, должен быть полностью представлен в интегративном пространстве, а именно: непосредственный духовный опыт. А в тех ситуациях, где некоторые теоретики хотя бы признают наличие духовного опыта (например, Барбур), [69] они обычно замалчивают революции, происшедшие в когнитивных науках, науке о мозге и созерцательной феноменологии, которые в своей совокупности указывают на гораздо более удивительную интеграцию науки и религии, чем все из предложенного выше.
69
В основном своем тексте, посвященном данному вопросу, – книге «Религия и наука: Исторические и современные вопросы» – Барбур указывает на тот факт, что данные религии включают в себя духовный опыт. «Данные, используемые религиозным сообществом, состоят из отдельных переживаний индивидуумов, а также историй и ритуалов религиозной традиции». В отличие от критиков, которые воображают себе, что обращение к слову «данные» подразумевает нечто вроде позитивизма, Барбур понимает, что термин «данные» подразумевает любой исходный материал, полученный из любой из сфер, что включает и мистические переживания. Однако Барбур затем уделяет менее двух страниц (в почти четырехсотстраничном труде) действительному обсуждению этих данных: то есть как они получены, как они верифицируются, отвергаются и так далее. Такие большие пробелы типичны для подходов, обобщенных мною в основном тексте. «Свадьба рассудка и души» как раз и пытается заполнить эти пробелы. Позднее я опишу, почему и каким образом данные соотносятся с хорошей наукой (включая и те аспекты духовного опыта, которые открыты для исследования при помощи хорошей науки).
Из сказанного Барбуром я многое считаю полезным и проницательным, и я согласен со многими его мыслями в этом смысле; однако в своем пренебрежении действительными данными религии он, по моему мнению, совершенно не ухватывает сути вопроса.
Я обобщил данное более целостное, или интегральное, воззрение как «все квадранты, все уровни», а теперь я вкратце очерчу его основные положения в том виде, в каком они применяются к науке и духовности.
Конец ознакомительного фрагмента.